Эксперт № 23 (2014)

Вспомним, как был организован Константинополь, в котором существовали самые разные цеха ремесленников, живших по достаточно строгим уставам. Византийская столица была не только главным центром торговли, но и средоточием высокотехнологичных производств. Очень сильной была городская власть (глава города назывался эпархом), которая регулировала все сферы социальной жизни. Вообще, если задуматься о Константинополе до его уничтожения крестоносцами в 1204 году, то это несопоставимо ни с чем, что в тот момент существовало на Западе. В эту эпоху, к примеру, Париж или Лондон выглядели грязными поселениями «городского типа» по сравнению с чистым, цветущим, буквально утопающим в садах Константинополем-Царьградом, сияющим мрамором, золотыми куполами, бесчисленными фонтанами. Западных путешественников потрясала роскошь одежд, многообразие народов, не говоря о произведениях античного искусства и христианских святынях, которые были собраны со всего Средиземноморья. И сейчас, в том числе на Западе, происходит разоблачение антивизантийского мифа.

— На Западе сейчас?

— Да, там есть очень серьезные историки, некоторые из них мои близкие друзья. К примеру, профессор Лондонского университета Джудит Хэррин написала невероятно популярную в мире книгу, ее перевели на двенадцать языков: «Византия. Удивительная жизнь средневековой империи». Она, надо сказать, историк либерально-социалистических взглядов, но очень серьезный профессионал, который анализирует источники. То есть можно доверять каждому ее слову. И она, в каком-то смысле даже удивляясь сама, разрушает существующий миф. Она показывает, что Византия была на удивление терпимым государством, в котором, например, иные религии, помимо православного христианства, в целом чувствовали себя комфортно и были защищены и законами, и властью. Да, случались какие-то бунты и мелкие погромы, конфликты и прочее, когда разозленные западной политикой жители столицы могли сжечь Галату, «западный» квартал в Константинополе, но то все-таки были эксцессы. А в целом это было одно из самых терпимых обществ из всех, которые мы знаем в Средневековье. Эта империя была очень толерантной, говоря современными терминами.

Второе открытие — это для Хэррин уже тема всей жизни — огромная роль женщин в византийском обществе. Она все это показывает последовательно: это и византийские императрицы, которых было не одна и не две, и, например, огромная роль женщин в защите иконопочитания и в победе над иконоборцами. Антивизантийский миф, столетиями формировавшийся на Западе, благодаря научной честности лучших западных историков сейчас трещит по швам, но негативные стереотипы в массовом сознании, увы, остаются. Хотя мне уже не раз приходилось слышать упреки, что я романтизирую и идеализирую Византию, но ведь существуют источники, на которые опираются эти представления. Это не идеализация, а реальность, но реальность, которая не согласуется со стереотипом, который присутствует в массовом сознании, о какой-то коварной варварской тоталитарной Византии с бесконечными подковерными интригами.

— Ну, уж не варварской-то ни в коем случае.

— Действительно, этот тезис выглядит как откровенная ложь, потому что уровень массового образования этой цивилизации был поразителен. И до сих пор, когда я говорю со своими западными коллегами, которые не византинисты, — они, опираясь на привычные клише, спорят: «Ну уж здесь вы преувеличиваете, такого образования быть не могло». В ответ предлагаю посмотреть источники, из которых следует, что практически каждый житель Константинополя получал начальное образование, занимавшее несколько лет. В это образование входило знание Плутарха, Платона, Софокла. Речь идет не о интеллектуальной элите или придворных, а о простых ремесленниках, то есть о начальном массовом образовании. И очевидно, что практически все умели читать и писать, что для средневекового Запада кажется чем-то невероятным, потому что там книжность была уделом узкого слоя клириков. Я говорю о цивилизации в целом, потому что эти культурные представления распространялись на весь византийский мир, включая Древнюю Русь (яркий пример — массовая грамотность в Древнем Новгороде, что хорошо известно из берестяных грамот).

— Каким же образом традиция этой высочайшей цивилизации могла быть передана на Русь, где даже читать-писать еще не умели?