Экспидиция (СИ)

− Замечательно! Ну, так присоединяйтесь к нам, на общественных началах! - на полном серьёзе продолжил профессор. − Илья говорил, что вы фотоделом занимались в юности? Наш экспедиционный фотограф угодил в больницу с аппендицитом, а искать другого времени уже нет - выезд послезавтра!

− Да, занимался, − подтвердил я, пораженный в самое "сердце".

Счет Касатоныча становился неоплатным...

На самолет до Кемерова "академики" не раскошелились, и посему, мы с Илюхой поздним вечером явились на Ярославский вокзал. Он же верным цербером, материализовался перед моими дверями, с самого утра, дескать "помочь собраться". И даже коварный план напоить сотоварища до бесчувствия, не увенчался успехом - тот крепился и держался! Не то что бы я, не хотел ехать - как раз наоборот - авантюра казалась мне всё более и более захватывающей, но "отмсить" этому Макиавелли, "вятского разлива", нужно было непременно. Так что к отправлению, наш дружный дуэт был заметно навеселе.

Компания подобралась пёстрая - человек двадцать: профессура, в количестве трех единиц (двоих видел в первый раз); основанная масса − студенты и аспиранты (среди которых встречались даже девушки); еще чуток энтузиастов, без профильного образования. Впрочем, несколько человек явно были из совсем другой "тусовки" − спонсоры, как выяснилось впоследствии.

Ночное отправление (без десяти одиннадцать), да еще и в компании молодежи - что может быть лучше. Плацкарт стоял на ушах, ведь впереди было целых два дня и пять часов путешествия, до столицы Кузбаса, под мерный перестук колес. Хотя эти часы и были основательно подпорчены Илюхой - он всю дорогу, своими "душевными излияниями", настойчиво отвлекал моё внимание от миловиднейшей попутчицы.

Оказывается - хотя раньше он об этом стоически помалкивал − мой друг и в биологи-то пошёл (не то, что в эту экспедицию поехал), потому что в детстве не раз слышал от местных рассказы, а однажды и видел, собственными глазами, гигантские человекообразные следы, в лесах под родной Вяткой. И с тех самых пор, не оставляла его мечта, доподлинно выяснить кто же, в действительности, эти йети!

Наконец, Кемерово-Пассажирская. Хотя, конечно, никакой не конец - еще пара пересадок (в Новосибирске и каком-то Таштаголе) и, вот, достигнута цель нашего путешествия − Горная Шория - родина предков, где не был я ни разу. Как гласит семейное предание, мой прадед, по материнской линии, сгинувший еще в гражданскую, происходил из этих мест. Сей факт стал, пожалуй, последней каплей, перевесившей мои сомнения, на предмет целесообразности предложенного вояжа.

После непродолжительной (всего-то час с небольшим) и не особо сильной тряски, в чреве пассажирского УАЗика, по, на удивление, хорошим лесным гравийкам, и резной деревянный дорожный указатель возвестил: "Приветствует п. Усть-Кабырза. Основан в 1703 г".

Вот оно как - ровесник Питера, однако! На этом сходство с культурной столицей и закончилось - сибирская глушь, являла взору лишь деревянное "зодчество", условной исторической ценности, двух этажей максимум. Хотя самое парадоксальное, что таежная глубинка встретила меня приветливо - как родного, обняла звенящей тишиной, столь желанной после вечного, проникающего до самых костей, городского гула; омыла, сладостными натуральными запасами, моё измученное "парфюмом" обоняние. Эта дикая глушь, казалась ближе и родней, чем "отчий кров" панельной многоэтажки.

Под бойкие команды экспедиционного начальства, привезенный скарб, при нашей помощи, перекочевал из трех "буханок" под крышу местного "отеля". Возрадуйтесь жители мегаполисов - вам отпущена еще целая ночь цивилизованного сна, в смысле, на кроватях и с постельным бельем - на поиски йети выступаем завтра с утра!

К вечеру явились проводники - два мужика из местных. И как не дорого брали эти "товарищи" (профессура и "спонсоры" торговались как черти, но аборигены были не приклонены), − однако идти без них было не возможно. Во-первых, территория заповедника, а во-вторых - толпа горожан в дикой тайге - прокорм для волков и закуска для медведей.