El creador en su laberinto

Пушистый чёрный кот запрыгнул Симе на колени. Рядом появился ещё один, пятнистого окраса: он стал тереться об мои ноги, громко урча. Я был не против, мне кошки всегда нравились.

— Понимаю, Сима. Не волнуйся, я не отморозок. И мне самому проблем хватило — вот по гроб жизни. Я тут буду без никакой херни.

— Ну тогда выпьем за то, что друг друга поняли. Ещё раз, братан: без обид, я просто должен был предупредить. И да, вот ещё что… в городе отдыхай по-всякому, но на соседние острова я бы тебе ездить не советовал. У нас там… в общем, не решены кое-какие вопросы. Лучше не усложнять.

— Понял, не дурак… дурак бы не понял.

— Ну и отлично! А там смотри. Задержишься — пособлю и по документам, и с работой, если будет надо. Но пока ты, как я понимаю, больше отдохнуть хочешь…

— Ну да.

Трудиться я в ближайшее время точно не собирался — хотя бы потому, что пока не решил, чем хочу заняться. С одной стороны, за время вынужденного постоя на северах я поднаторел во всякой работе руками. И по дереву, и по металлу. С другой — там же перечитал кучу всяких книжек, пристойно выучил английский и немного французский. Было ощущение, что мозгов за эти годы прибавилось: как ни крути, двенадцать лет многое могут в человеке изменить. В ту или иную сторону.

Так что да: вы не удивляйтесь, что я говорю культурно. Если по дурости присел — ещё не значит, что дебилом вышел. Не нажил бы мозгов — не стал бы Владимир Алексеевич мне помогать. Он мужчина серьёзный. Это вам не блатные...

Говорили мы обо всяком ещё долго. А потом Сима как-то резко сник и ушёл спать, невнятно буркнув про комнату для гостей. Я его толком не понял — выпили и выкурили мы к тому моменту порядочно. Так что решил не плутать глубокой ночью по незнакомому дому, полному кошек: лёг на кожаном диване здесь же, в гостиной.

На стене напротив висел здоровенный плазменный телек, а под ним располагалось что-то вроде камина: совсем небольшого, греться-то в этих краях нужды нет. Сквозь полудрёму я заметил, что почти потухшие угольки вдруг резко вспыхнули, будто кто-то раздувал. Сквозняк, видать.

А перед камином расселся кот — куда здоровее тех, что я видел прежде. Размером с мейн-куна, пожалуй, только уши другие. Зато в темноте, сильно пьяному и укуренному, мне почудилось, будто у этого котика два хвоста. Очень длинных, с пышными кисточками на концах…

Привидится же такое.

***

— Эй! Эй! Эй! Эй! Эй! Эй!

Толпа хором выдыхала в такт ударам, которые боксёр наносил зажатому в угол ринга противнику. Я к этому скандированию не присоединялся — глупость какая-то, но видимо, так тут принято. Просто потягивал пиво, которое немного помогало от жары и духоты в зале. Щуплые смуглые люди кричали всё неистовее, а тот таец с косичкой всё не падал — хотя силы были явно неравны. Крутой парень, настоящий боец. Уважуха.

Стоило на это взглянуть вживую, конечно: «Кровавый спорт» и всё такое. Хотя я никогда не был особым поклонником единоборств — как говорится, лучше старенький ТТ, чем дзюдо и каратэ.

Прозвучал гонг, и я не стал дожидаться объявления победителя: тут и так всё понятно. Кое-как протиснулся сквозь потные тела и выбрался на улицу.

Здесь тоже было душно и влажно, хотя уже смеркалось; промокшая футболка даже не думала остывать. Ещё одна ужасно непривычная мне деталь: насколько быстро здесь темнеет. Глазом моргнуть не успеешь, уже настаёт ночь — совсем не как на Кольском полуострове.

Пиво кончилось, а желание погулять — отнюдь. Так что самое время было найти какой-нибудь бар: карман шортов оттягивала толстенная пачка местных купюр, перетянутая резинкой. Я направился куда глаза глядели — вниз по улице, где через беспорядочно двигающуюся толпу умудрялись протискиваться мотороллеры и тук-туки. Все сигналили и орали. Никаких тротуаров в городе не было: улицы принадлежали пешеходам и транспорту на равных правах, а местами ещё и сильно сужались из-за нагромождения передвижных лавок с местной жратвой. Абсолютный хаос на первый взгляд, но местные явно не видели в этом ничего ненормального.

Темнеющее небо над головой было изрезано проводами: они нависали гроздьями на столбах, пересекались под любыми углами. Напомнило паутину, и я вспомнил прилавок с горой жаренных пауков, который видел на рынке днём. Жуткая мерзость! Тут фильмы ужасов снимать — никаких спецэффектов не надо…

Первый же попавшийся бар меня вполне устроил. Наверняка они тут всё равно одинаковые…

— Уан бир, плиз! Биииир, говорю!

Здешние настойки из мутных бутылок, внутри которых перекручивались бледные тела толстых змей, я пить опасался. А ром, что предлагали повсюду, оказался таким дерьмищем, что аж брага из СИЗО вспомнилась. Это пить категорически нельзя! Пиво тоже было не фонтан — явно разбавленное и с жуткой хмельной горечью, но им хотя бы не отравишься. Не с моим лужёным желудком, по крайней мере.