El creador en su laberinto

Найти ночью безлюдный перекрёсток оказалось совсем нетрудно: зная и общую обстановку на Карибах, и последние мрачные события в Санто-Доминго, горожане не горели желанием показываться на улице затемно. А если бы появился какой случайный прохожий — так на что ему приближаться к весьма мрачного вида троице?

Веве — потребный лоа нечистый символ, начертили углем на мостовой в соответствии со словами Франсуа. Спичка несколько раз гасла на ветру, но черная свеча всё-таки загорелась. Захария прочитал необходимые слова; Лопе наотрез отказался произносить нечто подобное, а Ролдана просить… фи.

Ничего не происходило.

Агирре заложил пальцы за ремень, на котором висела кобура с револьвером. Товарищи молча обступили свечу — нечего было и обсуждать нелепость ситуации. А затем командир понял, что Захария с Ролданом смотрят уже не на него.

— Дайте угадаю: этот хрен прямо у меня за спиной, да?

— Верно, Лопе. Как чёрт из табакерки.

Конкистадор обернулся: позади действительно стоял человек — если это существо можно было назвать человеком, конечно. Фигура его была вполне антропоморфной, но негр оказался невероятно высоким: скрюченный силуэт навис над Лопе. Чёрное лицо было перемазано чем-то навроде светлой глины, из-под цилиндра почти до земли свисали пыльные дреды, а в глазах на белом фоне виднелись только зрачки. Без какой-либо радужки.

Лопе сплюнул под ноги Папе Легба.

— Охренительный фокус, чернявый. Тебя бы в мадридский цирк — цены не будет! Знаешь, я тоже знатный фокусник: бабах — и отправлю прямиком в Ад, где тебе самое место.

Агирре не был уверен, что даже его оружие — особым образом освящённое в Ватикане, опасно для Легба. Посредника между мирами людей и духов. С другой стороны — и сам он лоа тоже особо не боялся. Эмиссаров Инквизиции от нечистых сил защищали самые могучие обереги. Не так-то просто их убить, хотя и вполне возможно…

— Я прощаю твоё непочтение. Ты слишком глуп и молод. — Папа Легба отвечал совершенно ровно, утробным голосом. — Вы искали встречи с нами, и эта встреча состоится. А мой долг в том, чтобы сопроводить смертных на неё.

— За ручку можешь не вести. Давай, покажи новый фокус…

— Никаких фокусов. Дверь у тебя за спиной.

Лопе опять пришлось обернуться — и дверь в самом деле оказалась прямо позади него. Она не была проделана в какой-то стене: просто возникла посреди улицы, будто кто-то притащил сюда, как театральный реквизит.

Папа Легба отворил её.

За дверью оказалось большое, но полутёмное и душное помещение, воздух в котором отдавал плесенью и был страшно покурен. Вытянутая форма и своды напоминали церковь, даже что-то вроде алтаря виднелось вдали — но если это и был дом Господень, то абсолютно извращённый.

По середине зала тянулся длинный стол, и Лопе прекрасно понимал, какие существа за ним сидят. Десятки лоа, большинство из которых конкистадор узнать не мог: разбирался в вопросе довольно поверхностно. Ему бросился в глаза краснолицый Калфу, Эзили Данто — осквернённый образ Богородицы, Маринетт — легко узнать по сове на плече, Эрзули Фрида — белая женщина в богатых одеждах, покрытый водорослями и ракушками Агве, повелитель моря. Остальные… чёрт их знает.

Лопе в этой компании отнюдь не было уютно, но он постарался сохранять невозмутимый вид. Захария тоже держался уверенно, и скорее всего — также ценой определённых усилий. Ну а Ролдану-то всё нипочём, это понятно.

Эмиссары Инквизиции заняли места за столом, на которые указал полуистлевший слуга.

— Очевидно, господа, что вы вините нас в происходящем на Эспаньоле… — начал Легба.

— Звучит как начало речи о невиновности.

Все вокруг курили сигары и хлестали ром, стол был завален самыми разнообразными и дорогими закусками — так в лучших домах Мадрида редко накрывают. Из-под потолка, громко хлопая крыльями, спустился здоровенный разноцветный попугай: он уселся на стол перед Захарией.

— Нет, господа. Это начало рассказа о том, что происходит на самом деле.

— Ух ты, как любопытно!.. Шучу, не очень.

Ролдан держал ладони на краю стола, но было прекрасно видно: они в любую секунду готовы сорваться в сторону револьверов. Захария и вовсе не стеснялся поглаживать лежащий на коленях обрез, отказавшись от предложенной выпивки. Лоа знают, чем оружие троицы заряжено — на рожон никто не полезет, в этом Лопе был уверен. И всё равно стрёмно. Так себе ситуация. Да ещё разговорчики эти… в действительности, мол — всё не так, как на самом деле…

— Думаю, сладкие мои… — Фрида вытащила из длинного мундштука самокрутку и вставила новую. — Вы знаете далеко не обо всех убийствах последнего месяца.

— Хм. Продолжай.

— Уверен, церковники поведали вам о смерти капитана Монроя… — Легба продолжил вместо неё. — О коррехидоре, о нескольких высокопоставленных священниках. Но ни слова о других жертвах, так?

— И кто же другие жертвы?

Захария задал этот вопрос, опередив командира. Будто что-то почуял.