Elan II. Хроники Рийрии

Когда отец сообщил Амрату, что договорился с Кловисом Этельредом насчет свадьбы с его внучкой Анной, Амрат сразу спросил, как она выглядит.

«Выглядит?» — Отец изумленно прищурился.

«Она красивая?»

«М-м-м… — Отец казался обиженным. — Трудно сказать. Я не помню».

«Ты… не помнишь?»

«Последний раз я видел ее много лет назад. Она была ребенком».

От этих слов у Амрата остановилось сердце. Он помнил, как стоял перед отцом, перебирая в уме всех уродливых девушек, что когда-либо видел, и да, Амрат не сомневался, что его сердце действительно остановилось, пусть лишь на секунду. Он даже не знал, сколько ей лет. Кловис был древним стариком, а значит, его внучка могла оказаться старой девой лет тридцати или больше. Перед мысленным взором Амрата возникли новые картинки: пекущая хлеб ведьма с крысиными волосами и его внучатая тетушка Маргарет с лицом, покрытым бородавками, из которых росли волосы.

«Она может оказаться ужасной. Злобным существом, похожим на барсука».

«Уверен, что у нее лицо, а не морда».

«Ты этого не знаешь. Откуда тебе знать? Ты ни разу ее не видел. И она Этельред! Великий Марибор! Да она не может не быть уродливой! Как ты мог так поступить со мной?»

«Я никак с тобой не поступил! — Отцовский голос из сочувственного и увещевательного стал резким и громким, повелевающим. — Я укрепил королевство. Я спас трон в большом зале, чтобы однажды ты смог на него сесть. На трон, а не на обычное уродливое кресло. Эта свадьба не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к ней. Ее ценность — в деньгах и безопасности. Вот что имеет значение, а вовсе не твое мелочное желание заполучить красивую девушку. Ты принц! Будущий король! У тебя будет все, что только может дать королевство. Ты настолько капризен?»

«Тебе легко говорить. Тебе не придется с ней спать».

«Если справишься с первого раза, больше спать с ней не потребуется. И ты сможешь утешиться с сотней девиц. Сможешь выстроить их в очередь под своей дверью».

И Амрат понял, что это правда. Он станет королем. Он будет делать что вздумается и получит столько женщин, сколько пожелает. Тогда эта мысль его утешила; затем он вспомнил о своей матери и о том, что был единственным ребенком. Мать редко улыбалась; возможно, теперь он знал причину. После этого отцовский совет перестал казаться хорошим.

Амрат боялся надвигавшейся свадьбы и думал сбежать. Сбежать верхом, звездной ночью, зарабатывать себе на жизнь мечом и стать героем. Однако он этого не сделал, и случилась забавная вещь. С того дня, как он встретил Анну Этельред, с того момента, как взял ее в жены, он ни разу не захотел другую женщину. Он обнаружил, что оценивает всех женщин в сравнении с Анной. Ни одна не могла с ней соперничать, и, глядя, как супруга в чудесном серебристом платье расчесывает волосы их дочери, Амрат понял, что так будет всегда.

— Что? — спросила Анна.

— Я ничего не говорил.

— Я знаю. Ты просто стоишь и смотришь. О чем ты думаешь?

— О том, любишь ли ты меня.

Анна улыбнулась зеркалу, волшебному миру меж двух лебедей. Амрат всегда думал, что это восхитительная, прекрасная страна, где нет места тревогам.

— Я родила тебе двух чудесных детей.

Она поцеловала Аристу в макушку.

— Это был твой королевский долг, но…

— Правда? — Анна помедлила, не доведя расческу до конца прядей Аристы, и посмотрела на него. — Долг? Ты так на это смотришь?

— Нет, я — нет.

Она вернулась к зеркалу и расчесыванию.

— Тогда почему ты решил, что я отношусь к этому как к долгу? Тебе показалось, что я испытываю страдания? Например, сейчас? Быть твоей женой — такая мука. Быть может, тебе следует вызвать стражника, чтобы порол меня, иначе как бы я не прекратила причесывать дочь.

Ариста рассмеялась и закрыла лицо руками.

Амрат хмуро посмотрел на нее.

— Готов поклясться, десяток служанок мог бы заняться Аристой.

— Вот видишь? Какие еще тебе нужны доказательства? Я занимаюсь этим, потому что сама так хочу.

— Это лишь доказывает, что ты любишь своих детей.

— Точнее, что ты любишь меня, — прошептала Ариста.

Анна отвесила дочери легкий подзатыльник, и та снова захихикала.

— Угомонись.

— Это не ответ на вопрос, любишь ли ты меня. — Амрат взял Анну за плечи и развернул к себе. — Любишь?

Она стояла с каменным лицом, выставив перед собой расческу, словно оружие, — крошечная дева, отгоняющая гигантского медведя.

— Ну разумеется! Как иначе я смогла бы жить с таким волосатым животным?

Он не выпускал ее, с мольбой всматриваясь в ее глаза. Она растаяла.

— Какая женщина сможет не любить тебя?

Амрат вскинул бровь.

— Потому что я король?

— В том числе. — Широко улыбнувшись, она обхватила его, насколько позволяли руки. — Но я имела в виду, что нет ничего притягательней, романтичней, чудесней мужчины, который столь откровенно в меня влюблен.

— Погоди, — сказал Амрат. — Я ни в чем не признавался. Это ты…

Она наклонила голову, упершись подбородком в грудь мужа, и посмотрела ему в лицо, крепче стиснув руки.

— В твоих глазах можно утонуть.

— Правда? Но я думала, ты меня не любишь.

— Ну… возможно.

— Возможно?

— Это зависит…

— От чего?