Эльбрус в огне

Я ознакомил собравшихся командиров с обстановкой на перевале, рассказал о событиях последних дней. Самостоятельных решений мы пока не принимали, поскольку наутро меня вызывал для доклада командир кавалерийского полка майор Ракипов. Письменное распоряжение на сей счет как раз и нес мне боец, с которым я встретился во время спуска.

Лагерь затих. Приятно было засыпать в натопленном шалаше, под убаюкивающее шуршание слабого дождика.

Проснулся от негромкого разговора. Уже рассвело. Боец, голос которого показался мне знакомым, тут же в шалаше взволнованно рассказывал что-то командирам. Он, видимо, недавно вернулся, насквозь промокший. Четко расслышал я только конец его фразы:

- Тут он прыгнул в канаву и быстро пошел прочь. И что-то запел не по-русски...

Я сразу догадался, о ком рассказывал недавно пришедший боец. Сбросив чужую шинель, послужившую мне одеялом, я приподнялся. Боец взглянул в мою сторону, присмотрелся, и лицо его расплылось в улыбке.

- Так значит, товарищ старший лейтенант, вы все же Гусев? А я не поверил. Думал, что встретил немца. Даже пожалел, что не выстрелил, когда вы прыгали в канаву...

Утром вместе со связным мы быстро спустились по знакомой тропе; накануне мне не удалось попасть к Ракипову, надо было сделать это как можно скорей и именно сегодня. После хорошего отдыха почти бегом преодолели спуск по извилистой дороге.

Коханный будет ждать моего возвращения. Перед уходом я направил связного к лейтенанту Хатенову. Связной должен был напомнить лейтенанту, чтобы тот не предпринимал активных действий, а держал оборону на занятых рубежах, стараясь не раскрывать своих сил.

В расположении кавалерийского полка выяснилось, что майора Ракипова вызвали в штаб дивизии. Полком временно командовал начальник штаба майор А. И. Курилов. Он сообщил, что получен приказ из штаба дивизии и нашему отряду предстоит 8-9 сентября захватить перевал. Для усиления отряда полк Ракипова выделял нам подкрепление. Одновременно должно было начаться наступление и основных сил дивизии по ущелью реки Клыч. После взятия перевала отряду предлагалось преследовать противника в направлении "Южной палатки".

Тут же получили подкрепление для моего отряда. К нам влилось 80 бойцов с двумя батальонными минометами.

На мой вопрос о судьбе отряда Максимова майор Курилов сообщил, что здесь находится лейтенант Гусак. Радостной была наша встреча. Николай сильно похудел, от истощения и холода покрылся фурункулами. Их отряд успешно поднялся на гребень, не встретив противника, и занял оборону. Вниз были посланы связные с донесением. Связные не вернулись. Шло время. Кончилось продовольствие. Отводить людей без приказа М. И. Максимов не решился. Еще дважды посылал он связных в штаб, но никто из них не вернулся. Тогда командир направил вниз, как наиболее опытного, Гусака. Николай добрался в полк вчера поздно ночью, не встретив по пути никого из ушедших связных. Не оказалось их и в полку. Люди, видимо, погибли то ли при спуске с крутых скал, то ли в стычке с егерями. С группой бойцов отряду тут же послали продукты. Николаю же необходима была передышка. Поэтому он должен был выйти чуть позднее с таким расчетом, чтобы нагнать товарищей у наиболее трудной части подъема.

Поскольку больше не требовалось оборонять гребень в этом районе, отряд лейтенанта М. И. Максимова отзывался на отдых в расположение кавалерийского полка. Но судьба бойцов Максимова сложилась трагически. Следившие за отрядом фашисты напали на наших врасплох. На месте лагеря остались лишь разбитые о камни винтовки. Эту печальную картину увидели на следующий день Николай Гусак и поднявшиеся с ним на гребень бойцы. Тщательно осмотрев местность вокруг, наши товарищи нашли тело лейтенанта Максимова. Его отряд погиб, но до конца выполнил свою задачу: прикрыл левый фланг моего отряда и заставил уйти с хребта немецких корректировщиков...

Однако обо всем этом мы узнали значительно позднее. Я провел с Николаем около часа и стал собираться в обратный путь. Наверх с нами решил подняться и исполнявший обязанности командира полка майор Курилов. На время предстоявшего вскоре штурма перевала он переносил свой КП в район шалаша, где стоял эскадрон Коханного.

После обеда мы вместе с вновь сформированным отрядом направились на лошадях к перевалу. Там, где тропа была очень крута, мы спешивались, чтобы облегчить подъем лошадям, и шли, держась за их хвосты. Такой способ подъема оказался очень удобным: наши верховые лошади родились в степях и неуверенно шли под седоком по горной тропе.

Достигнув шалаша, я с отрядом продолжил подъем на мой КП теперь уже пешком. Комиссар Коханный с эскадроном должен был присоединиться к нам на другой день. Вслед за ним собирался подняться и майор Курилов, Это было 6 сентября, а штурм перевала предстояло начать в ночь на 9 сентября.