Электрический штат

Через несколько лет после Саммерглейда мы сидели у Томми во дворе. Конни, сестра Шона, отрывала от сигаретных пачек алюминиевую фольгу и делала обручальные кольца для Криса, а я прислушивалась к разговору Томми с Амандой. Потом Крис решил поехать в известняковый карьер искупаться. Когда мы втиснулись в машину, я оказалась на коленях у Аманды, а рядом с ней сидел Томми, который тут же обнял ее и принялся гладить по плечу. Я не могла понять, нравятся ли Аманде эти посягательства, потому что она не сопротивлялась, а когда мы выехали на дорогу, Томми взялся теребить пальцами ее волосы. Я отвернулась и стала смотреть в окно. Аманда, должно быть, заметила, что мне не по себе – незаметно для всех положила руку мне на бедро и начала водить большим пальцем вверх и вниз по джинсам. По моему телу разлилось приятное тепло, я затаила дыхание и уже не слушала, кто что говорит, пока мы не вышли из машины возле карьера.

В изумрудно-зеленой воде стояла вышка для прыжков, Томми с Шоном красиво ныряли с высоты, а Конни визжала от страха, когда Крис балансировал на перекладине на самом верху. Затем все поплыли на другой берег, а мы с Амандой забрались на вышку. Спустились сумерки, и внизу плескалась вода, и ветер шевелил верхушки берез, и вдалеке на Лафайет горели миллионами светлячков огни автомобильных фар, и Аманда сказала:

– Мишель, у тебя самая белая кожа в Зосте.

Она поцеловала меня в темноте под вышкой, где никто не мог нас видеть. Меня трясло как в лихорадке, но я соврала, что это от холодной воды.

Осенью я научила ее, как можно проникнуть на могильник в Итаске, и показала, как добывать блеск мечты из нейроников, оставшихся от Эргинской катастрофы. Мы толкли блеск, растапливали его и делали таблетки, которые затем продавали одному парню на Вандевент по пять долларов за штуку, а еще записали дорожку от порнофильма на кассету и вставили в музыкальный автомат возле церкви, где проводил службу отец Аманды. Мы вместе закатывали глаза на уроках и прогуливали школу, вместе забирались в чужие дворы, вместе воровали одежду и пластинки, и я вдруг поняла, что больше не хочу сбегать из Зоста.

Горы

Большинство горных перевалов стояли в снегу, так что нам пришлось ехать почти до самого Карсон-сити, и только там мы обнаружили открытую дорогу на запад через горы. Мне не хотелось забираться так далеко на север, поскольку вся долина реки Карсон была печально известна отсутствием каких-либо законов. На юго-запад удалось повернуть только на магистрали 88 в Гарднервилле, которая привела нас в округ Элпайн и поселки-трущобы Фредериксберг, Пейнсвилл и Меса-Виста. Здесь возникли целые жилые комплексы, очевидно, берущие энергию от найденных суспензионных двигателей. Я точно знала, что это противозаконно, однако к востоку от гор царило полное беззаконие. У нас заканчивался бензин, и я хотела по-маленькому, но у колонок в Вудфордсе заправлялись несколько огромных внедорожников, вокруг которых топтались вооруженные парни в камуфляже и солнцезащитных очках, а на платформах стояли игровые беспилотники. Поэтому я поехала дальше.

В конце концов я остановила машину на развороте для фур, отбежала в кустики и присела на корточки. И вдруг заметила в подлеске рядом с дорогой худющую кобылу – кожа да кости.

– Привет, малышка, – сказала я.

Лошадь повела ушами и повернула голову. На месте глаз у нее зияли две темные дыры.

Слушая записи Скипа, мы не сразу заметили, что пейзаж за окном стал более гористым. Дорога струной тянулась через скалистую долину, по неровной земле прыгали быстрые тени от облаков.

Наша машина напоминала микроскопический зонд внутри снежного шара. Из-за хребта торчал меж валунами остов старого штурмовика; на орудийной башне кто-то нарисовал мультяшную мордашку.

Скип выпрямился на сиденье и уставился на корабль.

– Да, вижу, сэр Астор, – сказала я.

Скип не отрывал взгляда от лукавой мордочки межгалактического космического кота, пока тот не остался далеко позади.

Я все гадала, от чего ослепла лошадь. Должно быть, от какой-то болезни. Когда я жила у дедушки в Кингстоне, мы часто брали на выходные одноглазого песика, Коди – маленького, лохматого, не помню, какой породы. Иногда он натыкался на фонарные столбы. По воскресеньям мы втроем гуляли по берегу искусственного озера. Там стояли мобильные дома, а однажды прямо на тропе я нашла дохлую рыбину. Мы брали в прокате водный велосипед и плыли к небольшому островку посреди озера, где располагался ресторанчик «Вафельная кухня». В озере водились огромные карпы, совсем ручные и жирные – посетители скармливали им остатки вафель. Толстые карпы подплывали к лодке, и Коди заходился от лая.

В ресторане был монетный автомат с нейрографической игрой, которым никто никогда не пользовался. Экран работающего вхолостую автомата показывал видеоролик со стадиона. Я стояла перед автоматом с маленькой одноглазой собачкой на руках и мечтала поиграть.

В последний раз я видела Коди на похоронах дедушки.