Электропрохладительный кислотный тест

Призом за победу была – Власть. Тридцать минут неограниченной власти, в течение которых твое слово становилось законом и все должны были делать то, чего хочешь ты. Сплошная аллегория – вся эта игра. Мало-помалу партию выиграл Бэббс, и он приказал каждому принести в гостиную все свое имущество. Все покорно направились рыться в спальнях, палатках, жилых автофургонах, спальных мешках и автобусе, приволокли оттуда все свое барахло и побросали его в отдающую убожеством кучу одежды, обуви, безделушек, банок с красками, зубных щеток, книг, коробок, капсул, заначек, писем, мусора и тряпья. Все это было свалено в центре комнаты – чудесная крысиная гора ненужного хлама.

– Теперь, – заявил Бэббс, – мы перераспределим ценности.

И он принялся вытаскивать из кучи предмет за предметом и объявлять:

– Кому одну зубную щетку «Чаровница Гретхен» 1964 года? – Кто-то поднимал руку, и предмет переходил к нему, а еще кто-то торжественно оформлял все это правовым документом.

Потом стрелка замирает напротив Сэнди, и он вытаскивает задание полоску бумаги. Почерком Гретхен там написано: «Выйди и разведи костер». Он читает записку вслух и долго таращит на нее глаза. Потом все принимаются таращить глаза на него, все ждут, когда он встанет, выйдет и разведет костер, а он чувствует, как они на него пялятся и вскоре понимает

это крайне хитроумный заговор, направленный на то, чтобы удалить его из дома, а самим отколоть Чудовищную Проказу…

И он выкладывает им все. Я не могу этого сделать. Разве вы не видите? Это же ужасно – я не могу спать, а все кругом вот такое:

Он кладет пальцы одной руки на пальцы другой, образуя подобие решетки, и смотрит сквозь щели, чтобы показать, как все кругом раскалывается, разлетается на куски, все его поле зрения, с того самого полета под ДМТ в Миллбруке, да еще и море огня, и паранойя, непрерывная паранойя, он выкладывает им все, все, что вызывает у него страх и ракетой уносит – куда?

И вдруг в бревенчатом доме воцаряется полная тишина. Все взгляды Проказников устремлены на него внимательные взгляды, в которых сквозит всеобщая… Забота, – он преодолел себя и полностью раскрылся. Прекращается бешеное движение, и он вдруг ощущает… покой.

– Сколько дадим ему очков? – спрашивает Кизи.

И все, кто сидит в кругу, один за одним произносят: – Пять! – Пять! Пять! – Пять! – Пять! – Три, – говорит Гретч, которой и обязано своим существованием это задание… а Сэнди… клещом вползает обратно крошечный микрограмм паранойи…

Наконец-то до Проказников дошло, что с Сэнди творится неладное. Кизи любил приговаривать: «Голодную пчелу надо накормить». Вот Проказники и принялись засыпать Сэнди знаками своей… Заботы, пытаясь дать ему почувствовать, что он находится в неподвижном центре всей этой круговерти. Однако он все время неверно истолковывал их действия. Ну что они пялятся? Бессонницу он переносил все более и более тяжело. Как-то ночью он направился по дороге в жилой микрорайон «Секвойный бульвар» в попытке одолжить немного соминекса. Он просто намеревался подойти среди ночи к двери, постучать и попросить немного соминекса. Так или иначе, еще в нью-йоркском многоквартирном доме у него сложилось такое представление, что можно запросто пройтись по коридору и одолжить у кого-нибудь чашку сахарного песку, даже у незнакомых. Короче, он принимается стучаться в двери и выпрашивать соминекс. Естественно, народ либо паникует и захлопывает дверь, либо велит ему уебывать. Жители «Секвойного бульвара» и сами к тому времени ощущали легкую паранойю из-за полоумных типов, собравшихся у Кизи.

Да и днем было ничуть не легче. По мере того как его все больше одолевала бессонница, видение становилось все более и более обрывочным, и наконец… он смотрит на нелепо разрисованный автобус – и огненно-яркий хаос цветных водоворотов превращается в… туннель! В туннель, через который они проехали, длинный туннель, где он был одержим острой клаустрофобией и параноидальной уверенностью в том, что из туннеля им не выбраться, и вот теперь этот туннель возникает на боку автобуса со всеми ужасающими подробностями. Он оборачивается… там спокойный, ярко освещенный приют, храм в секвойном лесу, безмятежность… он вновь медленно поворачивается к автобусу…::: ОН ВСЕ ЕЩЕ ТАМ! ТУННЕЛЬ!.. АВТОБУС!..ТОЛЬКО, ПОХОЖЕ. НА ЭТОТ РАЗ РАСПИСАННЫЙ ВЕЛИКИМ ХУДОЖНИКОМ, САМИМ ТИЦИАНОМ:::: ИЕР0НИМОМ БОСХОМ:::: МАТТИАСОМ ГРЮНЕВАЛЬДОМ:::: С ИЗОБРАЖЕНИЕМ САМЫХ УЖАСАЮЩИХ СЦЕН МОЕЙ ЖИЗНИ.