Элеонора Августа

– Душегубы, сволочи, вчера купчишку одного на дороге подрезали, так один дурень его куртку напялил, по ней его и узнали. Вон тот купчишка, – Сыч указал рукой на купца, который поклонился кавалеру, – куртейку своего товарища и признал, у обоих бандитов нашли деньги и ножи, они и сознались. Теперь мы человечка послали того купчишку сюда доставить, который у них краденое купил, вот ждем, пока скупщика приведут. Ну что за люди такие эти купцы: одного убьют, так всегда другой найдется, что весь его скарб у воров выкупит. – Сыч подошел к мужикам поближе, заглянул одному из них в глаза. – Сдается мне, экселенц, что это они в начале лета еще одного купца убили. Я тогда убийц не сыскал, не смог. Вот, думаю, это они же.

– Неправда то! – воскликнул один из мужиков.

– Заткнись, сволочь! – Сыч почти без размаха ударил мужика в правый бок. – Думаешь, я не вижу, что вы тут с зимы все лавки просидели, торговать не торгуете, работать не работаете, а на пиво деньга завсегда есть, всегда сыты да пьяны. Отчего же?

Мужик корчился от боли, но не падал и лишь повторял:

– Никого мы не убивали. А куртку ту нашли у дороги.

«Ну все не слава богу», – вздохнул кавалер. Огляделся, сел на лавку.

– Значит, то не первый убитый купец?

– Не первый, экселенц. А еще в мае одного солдата старого, инвалида, за солдатским полем опять зверь разорвал.

Тут кавалер стал еще мрачнее.

– Плохо это, не думал я, что в моей земле разбойники промышлять будут. Ты с лопоухим своим дружком, видно, мышей совсем не ловите.

– Экселенц! – воскликнул Фриц Ламме. – Как же так?! Уже ни поесть, ни выпить не могу! Тут еще, в кабаке, кое-как воров да шулеров ловлю и выпроваживаю прочь из Эшбахта, вот убийц поймал, а большего у меня и не получается. Надысь у амбаров поденщики господина де Йонга подрались с грузчиками с пристаней, одному из них голову пивным жбаном проломили, еле отдышался. Я туда бегом, а путь-то неблизкий. Я еще по весне просил у Ёгана коней, да хоть одного коня, так не дал, жлоб. Говорит, мол, попортишь скотину. Вот я и бегаю меж Эшбахтом и амбарами, не везде поспеваю. В амбарах-то тоже люду немало уже живет. Недавно хотели ловкачи сыроварню Брюнхвальдов обокрасть, так не поймали их – сбежали за реку. Нам с Ежом везде не поспеть, да еще и пешими.

Было тихо, народу в кабаке не продохнуть, но все равно тихо: все слушали, что говорит Фриц Ламме.

Волков еще раз огляделся.

– А что, тут все время столько людей? – спросил он у Сыча.

– Так то не все сейчас собрались. Как темнеть начнет, придут, тут ночью плюнуть некуда, народ на полу спит, экселенц. Хоть еще один трактир ставь – и то будет мало, а людишек едет все больше и больше, от амбаров на Мален телеги катятся безостановочно, а вы к тому же мужичков пригнали целую тысячу!

– Ёгану скажу, чтобы дал тебе пару коней, – распорядился Волков, подумав.

– Ой, спасибо, экселенц!

Волков махнул ему рукой: слушай, ты, балда.

– Найдешь себе еще двух помощников, возьмешь из моих людей. Бери людей немолодых, заслуженных, из старых солдат, положу им жалованья по два талера в месяц. Пусть при вас будут. Теперь ты будешь коннетаблем, пусть тебя все зовут «господин». Твой дружок… как его…

– Ежом меня зовут. – Напарник Сыча поклонился.

– Будешь помощником коннетабля. Наведите мне тут порядок, чтобы ни воров, ни игрочишек, ни драк не было. – Кавалер встал. – Сыч, а тот человек, которого ты мне изловил, еще у тебя не помер?

– Нет, экселенц, на цепи так и сидит, вас дожидается.

– Завтра помой его и ко мне утром приведи.

– Да, экселенц, сделаю, – отвечал Фриц Ламме и, указывая на воров, спросил: – А как с этими быть?

– Дождись купчишку, если скажет, что он у них краденое купил, поступай как должно, ты теперь коннетабль мой, сам должен знать, что делать, но до утра не тяни, действуй быстро. А купца в плети и вон отсюда, не нужны мне здесь скупщики краденого.

– Сделаю, экселенц.

Кавалер направился к двери, люди перед ним расступались с поклонами, и на глаза ему опять попался трактирщик.

– А, ты? – Волков поманил его пальцем и, когда тот расторопно подошел, взял его за локоть и пошел с ним на улицу, разговаривая как со старым приятелем: – Вижу я, друг мой любезный, что дела у тебя идут хорошо.

– Ну… Чего же Господа гневить… Идут дела, господин, идут… – не очень-то охотно отвечал трактирщик.

– Так вот и не гневи Бога, дела-то у тебя весьма хороши, как мне кажется. Или нет?

– Так и есть, господин, дела мои неплохи, – со вздохом отвечал хозяин заведения. Он прекрасно понимал, куда клонится разговор.

Волков остановился, но локтя трактирщика не выпускал, смотрел на трактирщика внимательно, улыбался и молчал, как будто ждал, что тот ему скажет.

– Дела мои неплохи, и я даже могу дать сверх уговора нашего… – Трактирщик сделал паузу, прикидывая сумму. – Сверх нашего уговора могу дать еще пятьдесят монет в год.

Кавалер ничего на это не ответил, так и держал за локоть да смотрел ему в глаза, чуть прищурившись, с этакой нехорошей хитринкой.

– Ну, может, не пятьдесят, – догадался по его взгляду хозяин заведения. – Сто монет сверх договоренного в год.