Элеонора Августа

– Сии господа из гильдии пекарей, из Малена. Хотят ставить здесь пекарню. Просят вашего согласия. – Она наклонилась к кавалеру и добавила тихо: – Слух был, что эти господа недовольны выборами в гильдии и хотят тут учредить свою гильдию, а еще потом будут просить вас дозволить им ставить тут мельницу и по реке торговать мукой.

– Мельницу? – покачакл головой Волков. – Нет. А пекарню пусть ставят. – Тут он обратился уже к пекарям: – И что же вы, господа пекари, думаете, тут у вас будут покупать булки?

– О том мы и хотели с вами поговорить. – Старший из делегации сделал шаг вперед. – Хлеб здесь мужики пекут дурной, лишь из ржи пекут, а людям всякий нужен, и хороший они любят. Народу здесь все больше, но нам бы хотелось… Пока мы не знаем, какой будет доход, как хорошо станет хлеб расходиться… вот, а затраты на пекарню – они немалые… А вот будет ли толк…

– Просят они первое время с пекарни подать не брать, – закончила за пекаря Бригитт.

– Да-да, хоть полгода, пока ясно не станет.

– Хорошо, ставьте пекарню, – дал согласие кавалер. – А через полгода уже станем говорить о прибытках.

Пекари стали кланяться, были довольны. Но не уходили, тот же старший продолжал:

– А еще бы нам место хорошее под пекарню выбрать, какое вы нам место дозволите взять?

А Волков отвечает ему, и ответом этим немало пекарей удивляет:

– А вот госпожа Ланге и решит, где вам место дать, с ней о том говорите.

Пекари кланялись госпоже Ланге. Дело было странное: дама – и вдруг такое решать станет, – но раз кавалер сказал, то так тому и быть. А Бригитт, конечно, приятно. Ее значение при доме росло, а теперь и чужим людям становилось это ясно.

Дальше был купчишка, который просил дозволения поставить тут лавку, торговать иголками, нитками, лентами и всякой другой мелочью. Бригитт даже договорить ему не дала, она, взглянув на кавалера и поняв его, сама решила:

– Господин дозволяет тебе ставить лавку, но не у церкви и не у господского дома. После приди, я тебе скажу где.

Потом пришли три человека, один уже в годах, два молодых.

– Это коновал Гобс и его сыновья. Просят дозволения ставить два дома у нас в Эшбахте. Один сын уже женат, ему дом нужен отдельный, а второй дом он хочет поставить с большим двором для приема у себя хворого скота.

– О, коновал, дело нужное. Конечно. Только вот пусть двор ставит у реки, у амбаров, и телеги все туда едут, там больше всего мужиков жить будут, при них и скотина. Согласен там двор поставить? – спросил кавалер.

– Думал я тут, но раз вы желаете там, то оно конечно…

– Вот и хорошо, а тут ставь дом сына где захочешь.

– Только не у дома господина, – заметила госпожа Ланге.

– Я тогда сына при себе, там же, и поселю, – отвечал коновал.

А поток просителей не иссякал. Пришел кузнец Волинг, который переехал только недавно, и стал говорить о мельнице, но не той, которая муку мелет. Он хотел на реке поставить мельницу для ковки железа, говорил, что знает хорошего мастера по мельницам.

– И что же ты хочешь там делать? Оружие ковать? – спросил у него Волков.

– Э, господин, да на кой черт оно надо, оружие это! – Волинг засмеялся. – Одна морока с ним. У вас же в амбарах уголь бросовый, купчишки его там едва не даром отдают, я у себя раньше его в два раза дороже покупал. Вот… Железо, первак, оно само по себе не очень дорогое. Поэтому в железе вся цена – это уголь да работа. Уголь у вас тут дешев, работать на мельнице будет вода. Триста талеров в год, – он протянул к Волкову руку, – вот руку на отсечение даю, что триста монет будет. Это уже чистыми, без затрат на подмастерий и батраков. А если поближе к пристаням, к складам поставим мельню, так и на доставке еще выгадаем.

– И что же ты собираешься ковать? – заинтересовался кавалер.

– То, что делать легко, и то, на что всегда спрос есть, хоть зимой, хоть летом. Это полоса железная да лист. Вот… Уголь будет, так я это железо так выжгу, такое качество сделаю, что вокруг и близко такого не найдешь, все маленские кузнецы у нас станут полосу брать. Поверьте слову моему.

– Значит, тебе нужно разрешение на водяную мельницу?

– Ему нужны деньги, – уточнила Бригитт.

– Это да, – нехотя согласился кузнец. – С переездом да с новой кузней я все, что скопил, потратил. Такая мельница стоит две тысячи двести монет… Вынь да положь… А у меня и двух сотен не будет. Вот если бы вы… – Волинг замолчал.

Волкову эта мысль понравилась, железо, особенно хорошее, всегда в цене, всегда в спросе.

– Хорошо, я подумаю, – отвечал он. – Съезжу в Мален, разузнаю, что к чему, цены выясню и тогда тебе скажу.

– Господин, только не говорите другим, а то додумаются мельницы сами ставить. Дело то выгодное.

– Не волнуйся, река моя, без меня никто ничего не поставит.

– А на той стороне, а выше вашей земли по реке?

– Не волнуйся, говорю, коли решу, так нигде больше мельниц не будет в этих местах, – пообещал ему Волков.