Эльфдом

Не мусор заполнял класс — это все его вещи из квартиры! Кое-кто переселил его, не оставив ничего позади. Здесь возвышались пирамиды консервов из кладовой, стопки древних DVD, СD и Blue-ray дисков, и куча одежды с вешалками из шкафа. Кто-то перенес все его имущество сюда и сбросил на первом попавшемся чистом участке пола. В лунном свете горы вещей выглядели как цепь островов. Матрас прислонен к дальней стене у окна.

«Сама?» - в коридоре появилась Заросли Рогоза. В одной руке она держала волшебный фонарик, а в другой - корзину. - «Прошу прощения, у меня не хватило времени прибрать вашу комнату».

«Заросли! А где остальные?»

«Все спят». - Она зевнула, махнув волшебным фонариком в сторону других комнат.

«Вам принесли кровати?» - ему было стыдно называть матрасы и простыни «кроватями».

«Тинкер зе доми приказала доставить их из маленького места». - у Заросли на лице тоже были усы. Он не видел, чтобы кто-то из детей, кроме Радости, заходил в спортзал. Тинкер сама нашла их. - «И она принесла еду».

Его поразило, сколько всего смогла сделать Тинкер, притворяясь клоуном. Она накормила его детей и обеспечила им место, где переночевать. - «О, хорошо. У вас чистые комнаты?»

«Из-за них мы и не успели прибрать вашу комнату». - Она потрогала нарисованные усы. - «Клан Ветра помогал нам чистить. Зе доми позаботилась, чтобы они очень вежливо обращались с нами. Она сказала, что мы должны быть в первую очередь жителями Питтсбурга, а не Кланом Ветра или Кланом Камня».

Масленка забыл спросить Тинкер о настоящем назначении усов. По тону Заросли было ясно, что идея о «едином народе» очень озадачила ее, несмотря на очевидный положительный результат. Рано или поздно ему придется поговорить с детьми о поддержке от Клана Ветра или сохранении верности Клану Камня. Но только не сейчас, посреди ночи. Они и так валятся с ног от усталости.

«Мы оставили и вам». - Заросли протянула ему корзину, от которой веяло теплом и запахом специй.

«Спасибо», - он принял подарок, ощущая, как в нем ужом вертится чувство вины. Он должен был позаботиться, чтобы у детей была еда, а не наоборот.

«Вам помочь прибраться в комнате?» - спросила Заросли.

«Нет, можешь идти спать. Я поем и тоже лягу. Это подождет до утра».

Освобождая место под матрас, он вспоминал все события прошедшего дня. Дети поразили его своей силой. Всего через несколько часов после ужасных пыток они собрались в дружную семью, заботясь о друг друге и работая ради лучшего будущего. Однако, он знал, отчасти ими двигала надежда, что они нашли для себя надежное убежище.

Он помнил свою жизнь сразу после смерти матери. Прошло несколько месяцев, пока дедушка узнал о случившемся и смог его забрать. Масленка мотался по приемным семьям, не зная, что его ждет. Он приехал в Питтсбург в ужасном состоянии. Только после того, как Тинкер убедила его, что не позволит никому забрать ее кузена, Масленка смог спать, не рыдая всю ночь. Каким бы смелым он ни был днем, все исчезало с наступлением ночи.

Дети бы не вели себя так уверенно, знай они о всей шаткости их положения. Он расстелил матрас и раскинулся на нем. Хуже всего то, что он прекрасно знает, насколько шатко их положение. Дело даже не в том, что он — человек. Он один. Масленка — главный гонщик команды Тинкер, ему и его кузине невероятно повезло, что они ни разу не пострадали в постоянно возникающих на гонках авариях. Город охвачен войной, и Они могут напасть в любое время в любом месте. Одна шальная пуля, и что станет с детьми?

Кто-то положил руку ему на плечо.

Масленка проснулся, открыл глаза и всмотрелся в темноту, пытаясь вспомнить, где он. Лунный свет струился через слишком большие окна. Кровать слишком низкая, но он явно не на диване у кого-нибудь из друзей.

«Ты оставил все двери открытыми», - из темноты раздался грубый голос Царапины от Шипа.

«Эмм, понятно». - Он сел, вспоминая, что переехал в школу недалеко от анклавов. Беспокоясь о детях, он забыл закрыть здание на ночь. - «Пойду, закрою их».

«Я уже это сделала», - она присела на диван и начала снимать сапоги. Он еще не пришел в себя после сна, и не осознавал, что она делает, пока воительница не стянула кожаные штаны.

Она пришла провести с ним ночь.

Днем, когда он остановился у школы, она ушла не попрощавшись и не сказав, придет ли снова. Он посчитал, что события прошлой ночи были рождены алкоголем и невыносимой болью, которую она больше не могла терпеть в одиночку. Случайная потеря самообладания, которой не суждено повториться.

Возможно, с ее точки зрения, одного дня было недостаточно для полноценного прощания. Для него с прошлой ночи уже прошло не меньше века. Но ей несколько сотен лет. Может быть для нее день пролетел как один миг?

Таким образом эта ночь является... чем? Продолжением прошлой ночи? Или их отношения несколько глубже, чем одна ночь вдвоем, растянутая до эпических масштабов? Могло ли все это стать чем то еще, учитывая, что он — человек? Важно ли это? Честно, он просто хотел, чтобы она была здесь, в его руках, сильная и яростная и до боли уязвимая.