Эльфийская дева и гном по вызову

– Ты – бревно с ушами, хоть и Владыка по нашему общему попущению, – дедуся почесал голову и жестом велел Владыке встать с трона, откуда последний, хоть и с некоторым недоумением величественно поднялся. Дедушка немедленно примостил на троне свой тощий зад. – Делать-то что теперь будем?

– Вы немедленно пойдете по своим делам: пить таблетки, созерцать Луну и восходы Солнца, слушать шелест трав, а я буду решать государственные дела. И встань уже с моего трона! Это прямое неуважение к нашим традициям! Эй, кто-нибудь, позовите следящих за душевным спокойствием наших уважаемых Пресветлых Мудрецов и пусть им уже выдадут их таблетки!

– Прямое неуважением к нашим традициям – это продолбать Лес, к чему ты так стремишься! – не смотря на жестокие слова, дедушка всё же встал с трона, но уходить никуда не собирался. Напротив, на заглянувших в тронный зал слуг он решительными движениями рук замахал, – Эй, вы, бездельники, уберите свои таблетки и принесите поесть! И выпить!

– Хватит пить! В Вашем возрасте это уже просто немыслимо!

– Поучи еще меня что мне делать в моем возрасте, в моем возрасте уже не пить немыслимо. Тем более, что в такое нелегкое время только и остается – это пить! Эй, принесите что-то нормальное на завтрак. А Владыке его любимый смуззи, или что он там пьет?! Такого тошнотно-зеленого цвета.

Владыка эти распоряжения никак не прокомментировал, напротив, как будто остыл и взял себя в руки. На мудрых старцев не принято обижаться, как известно, вначале надо дожить до их лет.

– Ноту протеста я уже отправил с вороном, – миролюбиво заметил Владыка. – Ответа, конечно же, нет, но мы все понимаем, что бюрократическая машина работает медленно.

В тронный зал зашли молодые эльфийки в струящихся одеждах. Одна из них с поклоном протянула Владыке высокий стакан, а дедушке и бабушке по небольшой пиале чая. Вина, разумеется, не было. Как и завтрака.

– А можно мне кофе? – дедушка тем не менее мило улыбнулся ближайшей эльфийке и посерьезнев вновь повернулся к Владыке. Дождавшись, пока девушки выпорхнут из зала, он уже не так миролюбиво добавил:

– Ноту протеста? И это всё, что ты сообразил сделать? Святая Энтеросгель, ты реально такой тупой или хорошо притворяешься?

– Пресветлый Энтеролакс, сбавьте обороты, – подала голос до этого молчавшая бабушка Эрны. – Мы всё же во дворце, а не на конюшнях, столь дорогих вашему сердцу.

– Именно! – Владыка воодушевился, получив поддержку.

– Это потому, что кони не тупят! – ответил нисколько не впечатленный дедушка, – и вообще, с каких это пор ты не на моей стороне?

Меж тем Владыка выпил своей напиток и наконец улыбнулся:

– А знаете, что я придумал? Уважаемый Светлейший Энтеролакс, вас-то я и отправлю разбираться с этим вопросом! Послужите Лесу и покажете молодежи как надо работать! А то только критиковать и горазды.

– Наконец-то! – Дедушка так воодушевился, что несколько раз подпрыгнул на месте. – Полномочия мне самые широкие выдай. И Тадалис пусть едет со мной! И девок еще отправь!

– Полномочий широких выдать, к сожалению, не могу. Но ноту протеста выдам. Дубликат. И помните, пожалуйста, что вы теперь дипломат, а значит лицо всех эльфов!

– Да твоей нотой только в сортире воспользоваться и то не удобно: бумага жесткая. Но с паршивой овцы хоть шерсти клок.

– Я явно об этом пожалею, – пробормотал себе под нос Владыка, – но хоть какое-то время отдохну.

– Так я тогда зову на аудиенцию к вам молодежь? – спросила бабушка, делая странное лицо.

– Зачем? – поник Владыка.

– Затем, что надо работать с молодежью, – важно поднял вверх палец дедушка. По странному стечению обстоятельств это оказался средний палец. – И надо выслушать всё что они знают.

– Чтобы они оказались ослепленными Вашим сиянием, – добавила бабушка.

– Я их уже ослеплял, – пробормотал Владыка, после чего встряхнулся и заметил: – Ну, хорошо, зовите. Только, прошу Вас, ведите себя как положено, а не как обычно. Всё же я тут первое лицо.

– Если ты не будешь говорить глупости, то я буду само очарование, – пообещал дедушка.

Внезапно двери отворились и в зал стали вплывать столы, которые просто ломились от разных блюд: были здесь знаменитые эльфийские сыры и виноград, такой крупный, что мог бы соперничать размером с яблоками, были яблочные колбасы и даже колбасы из мяса птицы, сдобренные специями. На огромных блюдах лежали овощи и фрукты, свежие, словно только что с грядки (впрочем, на некоторых была видна земля, так что вариант с грядкой был вполне возможным). Стояли кувшины с эльфийским вином и крепкими настойками на травах, а также легкие сидры, о которых так любили петь менестрели. И хлеб, ну, разумеется, какой же пир без настоящего эльфийского хлеба. Того самого, который можно брать в дорогу, и он никогда не зачерствеет.

– Что происходит? – обескураженно пробормотал Владыка и не утерпев, схватил с ближайшего подноса кусочек ветчины.

– Ну, наконец-то! – воскликнул дедушка и торопливо (пока не отобрали) плеснул в ближайший кубок вина.