Эльфийский талисман. Повесть о двух городах

— Старый плут! Мой милый старый плут! — каблучки красавицы-р_а_н_у выбили на камнях галереи звонкое стакатто. — Ты преподнёс мне нечто, стоящее р_а_н_р_а_м_и. Только не говори, что это дар. Даже прекрасной даме подарить владение может лишь тот, кто рассчитывает получить владениевзамен. Но верность

э_т_е_л_ь_н_э своим Государям вошла в поговорку, а ты… Чего хочешь ты? Вассалитета? Войска? Или?

Аройу та Вирми показала на вырез платья, в котором дышала высокая грудь. Малькааорн скорчил кислую мину.

— Э_т_е_л_ь_н_э! — рассмеялась красавица-р_а_н_у. — Вы признаёте только своих эльфиек. При одной мысли об объятиях смертной вас бросает в жар. Тогда как эльфийки?.. Не слишком ли часто они становятся возлюбленными и даже жёнами людей. В Шальри и поныне правит потомок эльфийки, пусть и незнатного рода… или младшего клана… Как это у вас называется?..

— Малого Клана, — поправил Малькааорн на с_и_н_а_р_о

. — Я стар, госпожа моя! Жена умерла, сыновей без вины погубил Высокий Король, носящая чужое имя дочь замужем в Лазурном Острове… И моя ответная просьба столь ничтожна, что право, я испытываю некоторую неловкость. Выполнить её несложно, а значит она для меня так много…

— Заинтриговал, — улыбнулась Аройу та Вирми. — Мой милый старый плут!.. Сегодня ты не просто очаровал меня, осыпав комплиментами и сделав дорогой подарок. Ты и в самом деле меня заинтриговал.

Малькааорн задумался. Он знал, с каким удовольствием прекрасная хозяйка Висячей Реки играет роль недалёкой ветреной кокетки. Как и прочие вехтарийские княжества, её р_а_н_р_а_м_и находилось в вассальной зависимости у Короля Кирелиса. Небрежно, как бы между делом сказанные слова о вассалитете означали — крохтарийская р_а_н_у знала, что осталась одна, поскольку Королевства Приморских Эльфов больше нет.

— Госпожа моя! — осторожно, взвешивая каждое слово, начал эльфийский чародей. — Высокий Месяц назад по Старому Закатному Тракту владения Короля Кирелиса покинули четыре человека на самобеглой повозке. Это — чужеземцы в странных одеждах, говорящие на странном языке. Они не знают ни нашей земли, ни наших обычаев, не понимают ни вехтарийского, ни мертонского и не говорят на синаро. Мне известно, что земли Королевства они покинули благополучно. Известно и то, что со Старого Закатного Тракта они никуда не могли свернуть…

«Во всяком случае, так утверждает Райнэ, — добавил Малькааорн про себя. — Уж он-то в этих вещах разбирается. Конечно, нельзя исключить, что их повозка летает, но в этом случае… В этом случае они попросту удрали бы от нас по воздуху…».

— Ты хочешь сказать?.. — посерьёзнела красавица-р_а_н_у.

— Да, госпожа моя… — согласился Малькааорн. — Они должны быть где-то здесь, в твоих владениях. Моего дракона-дальногляда сбили в Замашье, перед Енотовыми горами, и мне неизвестна их дальнейшая судьба.

Эльфийский чародей щёлкнул пальцами. Маленький раб подал господину папку в мягком кожаном переплёте. На листе желтоватой тростниковой бумаги была изображена похожая на клин четырёхколёсная повозка с непривычно широкими, покатыми остеклёнными окнами. Металлические стенки словно лизали зеленоватые языки пламени, над плоской крышей крепилась широкая рама. На следующей странице, для сравнения, рядом с повозкой был изображён пузатый толстощёкий горожанин в мешковатой подпоясанной рубахе, суконном плаще и шапочке-колпачке. Чуть ниже — запряжённая гнедой парой карета-бутон с раскрывающимся кожаным верхом.

— Какая низенькая, — сморщила носик Аройу та Вирми. — И до чего маленькая и тесная. В ней, наверное, очень неудобно ездить…

— Зато очень быстрая, — вступился за повозку Малькааорн. — За летнюю стражу чужеземцы ухитрились сделать сто тридцать полумиль. А от скачущих всадников умчались так, словно сами всадники стояли на месте. Видите, впереди укреплены фонари. В темноте повозка освещает перед собой дорогу…

На следующей странице был изображён скуластый молодой человек с зачёсанными набок чёрными, как смоль, волосами и острым взглядом тёмных глаз. Покрытый зеленовато-жёлтыми разводами кафтанчик и брюки, заправленные в короткие чёрные сапоги, были выполнены во всех подробностях. Затесавшийся в число бандитов Райнэ художник, изгнанный из Аранийской Академии Изящных Искусств за любовь к зелёной огнянке, с удовольствием подражал авторам коронационных альбомов.

— Этому парню так и просится в руки меч, — прокомментировал рисунок Малькааорн. — Он, единственный из всех, кто хотя бы попробовал драться. Характерно, что ни у кого из этих людей не было оружия…

Со следующей страницы на хозяйку висячей реки взглянула девушка с короткими светлыми волосами. Узкие серо-синие, порванные на коленях брючки и белая рубашка навыпуск… В руке девушка держала длинный тонкий жезл, увенчанный плоской коробочкой.