Эликсир жизни

Кстати, когда я ехал в Германию на конференцию, то незадолго до Констанца в электричку вошла женщина. Меня как током ударило. То ли она заметила мой взгляд, то ли случайно так вышло, но села она прямо напротив, хотя вагон был полупустой. Она была… Не нахожу слов, какая она была. Если напишу, что красивая, это будет неправда. И слово «симпатичная» тут тоже не подходит. Она была такая, словно я знал ее всю жизнь. Вот она какая была. Я влюбился и растерялся. В волнении пялился в окно и изредка бросал на нее быстрый взгляд. Она смотрела куда-то вниз, возможно, на мои потрепанные ботинки. Когда наши глаза мельком встретились, она едва заметно улыбнулась и что-то произнесла по-немецки, кивнув в сторону окна. Я понял, что она хочет обратить внимание на роскошный альпийский луг, уплывающий назад между гор. По-немецки я знал только несколько слов из военных фильмов: «хенде-хох», «ахтунг», «шнель» и «швайн». Ни одно из них для ответа вроде не подходило. Поднатужился и вспомнил одну фразу, которую и озвучил: «нихт ферштейн». Она поняла, что перед ней иностранец-дебил. Она вздохнула, вытащила из сумки бумаги с графиками и начала просматривать. Краем глаза я увидел, что это распечатка научной статьи. «А вдруг она тоже едет в Констанц!?», – обрадовано подумал я. «Ну, конечно, тоже на конференцию!», – скоропалительно сделал я заключение из предположения. И решил познакомиться с ней на первом же заседании. Но на остановке в Констанце она не вышла. А я поспешно вышел, попросив ее пропустить меня, убрав ноги. Попросил я так: «I have to exit». Небось, она подумала: «Он не слишком-то вежлив». Не будь я нерешительным тугодумом, жизнь могла бы сложиться иначе.

Алёна. Мы не рабы

Однажды на каком-то из сайтов я увидел фото женщины, лицо которой меня поразило. И дело тут было не только в природной красоте: филигранный овал лица, умные светло-карие глаза, безупречный нос, маленькие пухлые губы, русые волосы, на висках слегка тронутые проседью; никакой краски или макияжа. Красота прекрасна отсутствием прикрас. Меня взволновало выражение лица: спокойное благородство высокого интеллекта. Я всматривался в удивительно гармоничные черты и думал: «Бывают же на свете такие женщины, как произведение искусства, как гимн природы! И что же это в нашей стране с мужиками произошло, если такая

женщина вынуждена прибегать к сайту знакомств?». Я не стал писать Алене, ибо здравый смысл подсказывал: «Кеша, надорвешься». Есть ли смысл в здравом смысле, если он не спасает от огорчений?

Здравый смысл обычно побеждает лишь в кино, а в жизни побеждает аппетит. Прошло сколько-то недель, и вот на сайте Missing Heart я обратил внимание на безымянную анкету без фотки. Анкетка была чрезвычайно короткой и не содержала никаких сведений; лишь в разделе «кого ищу» была написана одна строка: «доброе сердце, смелый взгляд, светлый ум». Я восхитился: «Ай да умница! В нескольких словах вся суть». Затем попытался мысленно примерить на себя все три критерия. Доброе сердце? Пожалуй, соответствую: иногда жалостливый, как баба, да и чувство злобы мне не знакомо. Злиться на других – бессмысленное занятие, ибо гнев ничего не исправляет, но только вызывает ответный гнев… Смелый? Пса моего так зовут… Взгляд? Выражение глаз? У меня оно обычно испытующе-внимательное или иронично-грустное, или сдержанно-веселое. Вообще я веселый грустный человек. Временами бываю храбрым и смотрю беде в лицо, не прячась. Но и трусить приходилось. Не зря говорят, что храбрость это обнаглевшая трусость… Светлый ум? С этим сложнее. Докторская степень и тяга к мудрым мыслям свидетельствуют «за». Но, вспоминая то число ошибок и ляпов, которые я совершал по жизни, склоняюсь к мысли, что не такой уж ум светлый, как хотелось бы. После этих размышлений всё же решился выдвинуть свою кандидатуру. Каково же было мое изумление, когда в ответ я получил письмо и фотку той самой Алены! Я решил, что это судьба и распустил слюни любовного аппетита.

Алена написала, что давно в разводе, по образованию математик, долго и с удовольствием преподавала в школе, а теперь из материальных побуждений устроилась на фирму. Мы некоторое время переписывались, а потом встретились в пятницу вечером в ЦУМе в кафе «Европа».

Я пришел на свидание заблаговременно и уселся за угловой столик. Взял со стеллажа газету «Мы не рабы!» и подумал: «Да, мы рыбы»; развернул и стал читать. Кстати, рабство проистекает из немощи плоти и бедности духа. Если бы не рабы, то никаких деспотов в мире не было. Деспотизм – приблудное детище гулящей демократии. Единственный способ рабов обратить на себя всеобщее внимание – восстание. Вообще бунтуют в государстве те, кого не допустили к дележке общественного пирога.