Элита. На дне класса

Они добрались до здания школы, Самуэль продолжал фотографировать Марину, и молодые люди немного замедлили шаг. Паула тоже замедлилась, в основном потому, что не хотела привлекать внимания или вызывать подозрения, что она изображает из себя любовного шпиона в «Лас-Энсинас». Спортзал пустовал. Парочка как раз туда и направилась, но Паула боялась, что ее засекут, поэтому развернулась, прокралась за угол и приникла к стеклянной части стены, чтобы посмотреть, для чего они сюда пришли. Они собирались впервые поцеловаться? Если она права, она не хотела ничего видеть, но с другой стороны – жаждала этого зрелища.

Паула не могла толком рассмотреть происходящее, но кое-что попало в поле ее зрения.

Марина достала что-то из рюкзака и положила на пол… Портативный спикер (попросту говоря, динамик). Потом включила его и начала танцевать, пока Самуэль снимал ее. И что дальше?.. Почему?.. Паула ничего не понимала, к тому же танцы на людях пугали ее и вызывали появление нервного пота над верхней губой… это ведь крайне неловко. Она никогда бы не стала дергаться перед парнем просто так, но Марина была другой. Она знала свои козыри и сильные стороны – и максимально использовала их.

Больше в спортзале смотреть было не на что. В общем, новоиспеченной шпионке пришлось улизнуть, получив двойной урок: во‐первых, в забеге за любовью Самуэля ее дисквалифицировали, так как она оказалась неповоротливой, медлительной и неуверенной, а во‐вторых, Марина танцевала не особо хорошо, но это не имело значения, поскольку Самуэль все равно глазел на нее как на самое прекрасное создание на свете.

* * *

Мама Жанин была удивлена тем, что дочь, придя домой из школы, не совершила набег на шкафчик с печеньем, тем более что там стоял контейнер с блинчиками, которые испекла бабушка, а полдник был для девочки священным. Но нет, она ринулась прямо в спальню, кинула на пол рюкзак и бросилась на кровать. Она была в смешанных чувствах: если после вечеринки у Марины она чувствовала себя обиженной, жертвой всей этой истории и так далее, то почему не могла перестать думать о Марио?

Почему я не могу перестать думать о нем? Уверена, он тоже постоянно думает обо мне, но по другой причине. Марио меня ненавидит. Это очевидно. Его налитые кровью и сузившиеся глаза, ноздри, раздувающиеся как у быка, готовящегося выбежать на ринг, – явный признак того что парень терпеть меня не может и не собирается шутить. Он ударил меня, кто-то скажет, что не так уж и сильно он меня пнул, но я лежала, была пьяна, растеряна, голова кружилась… а Марио с силой ударил меня по ноге.

Могу ли я заявить на него в полицию? Наверняка у правосудия есть важные дела о насилии, которые нужно расследовать, но…

Синяк от удара вроде бы увеличился в размерах. Жанин продолжала вспоминать тот момент, и с каждым разом удар становился все сильнее и сильнее.

Они переспали, но второгодник не имел права бить ее. Он ее ударил. СОВЕРШИЛ НАСИЛИЕ.

Марио ударил ее. Огонь где-то в самом нутре Жанин разгорался и разгорался (как она могла есть бабушкины блинчики, когда желудок просто полыхал). Голова, подогреваемая внутренним пламенем, заработала на полную мощь и начала выдавать многочисленные теории: она могла бы заявить на него, унизить, шантажировать, разоблачить… или сделать что-то гораздо более примитивное – подойти к нему в коридоре, посмотреть в глаза и, когда их взгляды пересекутся, высказать все угрозы ему прямо в лицо…

Жанин хотела отбросить злые мысли. Ей не хотелось думать о Марио и его мерзком поступке, она знала, что жажда мести – справедливое чувство, но не желала, чтобы ярость разъедала ее внутренности. Конечно, она не собиралась заявлять на Марио, вовсе нет. Она попыталась перечитать старые выпуски манги «Мальчик-мармелад»[12], она любила такие школьные истории, но не могла сосредоточиться и продолжала размышлять о ноге… а потом опять перешла к воспоминаниям об искаженном выражении лица Марио, представила его сжатые кулаки, а секунду спустя – его руки на своем теле, и внезапно перенеслась в более отдаленное прошлое, когда все и случилось…