Читаем Элитные группы в «массовом обществе» полностью

В СССР рост численности лиц с вышим образованием был более интенсивным, чем в большинстве развитых стран, кроме США, причем особенно быстро он шел в 30-х гг. и в 50—60-х гг. В 1939 г. полное высшее образование имели 1,2 млн человек (0,5 % во всем населении и 1,3 % в самодеятельном), в 1959 г. – 3,8 млн (1,8–2,3 % и 4,5 %), в 1970 г. – 8,3 млн (4,2 % и 6,5 %), в 1979 г. – 14,8 млн (6,8 % и 10 %), в 1989 г. – 23 млн (10,8 % и 14,3 %); среди лиц умственного труда доля таких лиц выросла с 7,6 % в 1939 г. до 16,5 % в 1959 г. и до 30,3 % в конце 70-х гг.63

В странах Восточной Европы, в которых после Второй мировой войны были установлены режимы, по своим идеологическим основам аналогичные советскому, происходили и сходные процессы: шло как можно более быстрое формирование «новой социалистической интеллигенции». В Польше, где на 1938 г. было 70–80 тыс. лиц с высшим образованием64, за 1946–1973 гг. его получили 433 тыс. и средне-техническое 3 333 тыс. человек65. В 1958 г. в обобществленном секторе имели высшее образование 240 тыс. человек – 239928 (3,8 % занятых), в 1964 г. – 310 тыс. – 310401 (4,3 %), в 1968 г. – 405 тыс. – 405 430 (4,7 %), в 1973 г. – 611 тыс. – 611129, в 1975 г. – 712,4 тыс. (более 6 %) – 58 на 1000 занятых66. В общей сложности в 1955 г. имели высшее образование 1,7 % самодеятельного населения и 1,6 % лиц в трудоспособном возрасте (мужчин 18–64 лет и женщин 18–59 лет), в 1960 г. – 2,7 и 2,5 %, в 1970 г. – 3,5 и 3,3 %, в 1972 г. – 4 и 3,7 % соответственно67

. Во всем населении старше 15 лет к 1960 г. высшее образование имели 415 тыс. человек (2,1 % населения старше 15 лет) и еще 2046 тыс. – незаконченное и среднее специальное, к 1970 г. – 655 тыс. (2,7 %) и 3198 тыс., к 1973 г. – 795 тыс. (3,1 %) и 3665 тыс.68 В Венгрии, где лиц с высшим образованием в 1920 г. насчитывалось 59 тыс. (1,7 % самодеятельного населения), а в 1930 г. – 66,9 тыс. (1,8 %)69, рост числа дипломированных специалистов составил в 1949 г. по отношению к 1941 г. – 103,3 %, в 1960 г. к 1949 г. – 175,6 %, в 1970 г. к 1960 г. – 178,6 %, в 1970 г. к 1949 г. – 313,8 %70. В Румынии число лиц с высшим образованием среди занятого населения составило в 1958 г. – 158 тыс., в 1964 г. – 210 тыс., в 1972 г. – 398 тыс., в 1976 г. – 478 тыс.71, в Болгарии число специалистов с высшим и средним специальным образованием за 10 лет с 1953 по 1963 г. выросло в 2,6 раза (с 119,9 тыс. до 314,9 тыс.)72
.

В странах «третьего мира» доля лиц с высшим образованием была на порядок меньше. Если в самодеятельном населении развитых стран кадры высшей и средней квалификации составляли 11,1 %, то в Латинской Америке 5,7 %, в Азии – 2,7 %. Научные работники и инженеры составили в первой половине 70-х гг. в развитых странах 112 на 10 тыс. населения, в Латинской Америке – 69, в Азии – 22, в Африке – 6. Однако и здесь она быстро росла (в частности, в странах ЮВА доля лиц с высшим образованием за 5 лет с 1965 по 1970 г. выросла в 5 раз – с 0,2 % до 1 %)73. К концу 70-х гг. 80 % лиц с высшим образованием было сосредоточено в развитых странах74.


2. Политика в области развития систем высшего образования

Процесс гипертрофированного роста численности лиц с высшим образованием обеспечивался повсеместным ускоренным развитием систем образования, которое приняло практически всеобщий характер после Второй мировой войны. Наиболее заметные изменения в большинстве европейских стран произошли в 40-х гг.; до конца 20-х гг. в основных странах общая доля учащихся оставалась на уровне традиционного общества XIX в. или превышала его незначительно, а часто была даже несколько ниже.


Доля учащихся школ и вузов ко всему населению (%)75


Разрыв между долей учащихся полной средней школы и долей студентов вузов в населении 18–24 лет (за исключением США и еще некоторых стран) был небольшим и не превышал двукратного или был еще меньше. На 1950 г. соотношение между ними выглядело так (* – данные 1955 г.):76



В США соотношение получивших высшее образование к выпускникам средней школы составляло для 1900–1909 гг. – 27 %, в 1910–1919 гг. – 18 %, 1920–1929 гг. – 17 %, 1930–1939 гг. – 15 %, 1940–1949 гг. – 17 %, 1950–1959 гг. – 25 %. В конце 60-х – начале 70-х гг. в вузы поступало около 50 % выпускников школы (в 1955 г. – 45,9 %, 1960 г. – 49,6 %, 1965 г. – 54,6 %, в 1966 г. – 53 %).77 К 1970 г. ежегодная доля поступающих в вузы в соответствующей возрастной когорте составила в Австралии 23,5 %, Австрии 16 %, Бельгии 28,5 %, Канаде 33,6 %, Дании 26 %, Финляндии 18,3 %, Франции 22,4 %, Германии 15,8 %, Италии 24,1 %, Япония 23,8 %, Нидерландах 18,3 %, Норвегии 27,5 %, Португалии 6,6 %, Испании 18,1 %, Швеции 37,6 %, Турции 5,1 %, Англия 20,6 %, США 46,5 %, Югославии 29,1 %78.

В целом же показатель доли студентов среди всего населения в возрастной когорте 20–24 лет до Второй мировой войны рос медленно, и резкие изменения в большинстве европейских стран (в среднем примерно в 2 раза за десятилетие) впервые произошли к 1950 г.79



Перейти на страницу:

Похожие книги

Управление мировоззрением. Подлинные и мнимые ценности русского народа
Управление мировоззрением. Подлинные и мнимые ценности русского народа

В своей новой книге автор, последовательно анализируя идеологию либерализма, приходит к выводу, что любые попытки построения в России современного, благополучного, процветающего общества на основе неолиберальных ценностей заведомо обречены на провал. Только категорический отказ от чуждой идеологии и возврат к основополагающим традиционным ценностям помогут русским людям вновь обрести потерянную ими в конце XX века веру в себя и выйти победителями из затянувшегося социально-экономического, идеологического, но, прежде всего, духовного кризиса.Книга предназначена для тех, кто не равнодушен к судьбе своего народа, кто хочет больше узнать об истории своего отечества и глубже понять те процессы, которые происходят в стране сегодня.

Виктор Белов

Обществознание, социология
Философия настоящего
Философия настоящего

Первое полное издание на русском языке книги одного из столпов американского прагматизма, идеи которого легли в основу символического интеракционизма. В книге поднимаются важнейшие вопросы социального и исторического познания, философии науки, вопросы единства естественно-научного и социального знания (на примере теорий относительности, электромагнитного излучения, строения атома и теории социального поведения и социальности). В перспективе новейших для того времени представлений о пространстве и времени автор дает свое понимание прошлого, настоящего и будущего, вписанное в его прагматистскую концепцию опыта и теорию действия.Книга представляет интерес для специалистов по философии науки, познания, социологической теории и социальной психологии.

Джордж Герберт Мид

Обществознание, социология