Элизабет Дэвидсон и Тайна янтарного кулона (СИ)

Руку пронзила острая боль. Шелест листвы хлестал по ушам, а спина заныла от глухого удара о твердую сырую землю. Элизабет боялась открыть глаза и принять ужасающую реальность. Но, тем не менее, сделать это было необходимо. Она лежала в глубокой яме, в земляные стены которой были вбиты остро заточенные штыки, а один из них крепко засел в плече у Элизабет. Все тело сводило от боли. На лбу выступил холодный пот, и маленькие серебряные капельки стали грязно-коричневыми от пыли, земли и крови. Девочка видела как из ран и порезов сочилась ядовито-красная кровь, а вместе с ней уходила и волшебная сила. Вдруг Элизабет с ужасом обнаружила, что не может вспомнить ни одного заклинания, что бы вытащить себя отсюда. Но даже если и вспомнит, то как? Она ведь еще ни разу не применяла силу. Голова раскалывалась от неугомонной боли. В ушах звенело, и этот звон заглушал все остальные звуки. Трудно было дышать, и Элизабет стала дышать ртом, наполняя грудь воздухом. Каждый вздох давался ей все труднее и труднее, но был еще важнее, чем предыдущий. Девочка закусила губу, чтобы не закричать, и тут же почувствовала соленый привкус крови. Боль была настолько сильной, что девочка еле поборола искушение сдаться. Она вдруг снова представила себе строчки из статьи, но менее утешительные и смешные. От одной мысли о смерти ей стало еще хуже, и она почувствовала, как тошнота подошла к горлу. Закрыв глаза, она представила себе солнце и дом, родителей и даже ненавистную сестру. Они улыбались ей, что-то говорили, а дальше… пустота. Она ничего не видела, ни солнца, ни родителей, ни будущего. Девочке стало еще страшнее. А вдруг на самом деле ее жизнь закончиться здесь? Ну, конечно здесь! Ведь кто сможет ее найти? Никто не гуляет в такое время в самой глубине леса, просто, что бы посмотреть, не провалился ли кто в охотничью яму для медведя. Глупо! И надежды уже нет. А точнее ее и не было.

А силы все сочились и сочились из глубоких ран.

*

Занудная боль разливалась по телу с каждым ударом сердца. Дышать стало намного легче. Глаза слепил неяркий солнечный свет и, судя по нему, наступил вечер. Едкий привкус соли и хвои резал легкие и щипал ноздри. Лицо было мокрым от пота и слез, смешанных с кровью и землей. Растрепанные и запыленные косички покоились на желтой листве. Грудь еле заметно вздымалась от нечастых вздохов. До недавно, шикарное платье превратилось в разорванную тряпку ярко малинового цвета. Царапины на ногах запеклись алой кровью. Рана на плече была обработана и аккуратно перевязана.

Первое, что подумала Элизабет, это было то, что она в раю. Но сопоставив свои хорошие и плохие поступки, пришла к выводу, что в рай ее посылать было не за что. Открыть глаза ее заставило лишь любопытство. Она лежала на листве на той же злосчастной поляне. Было слышно и ощутимо, что рядом кто-то есть, но кто она так и не смогла разглядеть. Все тело ломило и ныло от боли, так, что повернуть головой было просто невозможно, а заговорить вовсе нереально. Она лишь болезненно сглотнула и в бессилии закрыла глаза.

Пролежав еще пару минут полностью обездвиженная, она почувствовала, как к ней возвращаются силы, и ощутила невероятное облегчение. Все вернулось на свои места, а значит она — спасена. Но только вот кем? Ее спаситель так и не появился в поле зрения, да и она не делала никаких попыток его разглядеть. Зачем? Не убежит же он, и не оставит посреди леса ребенка с такой-то раной. Может просто чем-то занят?

— Я вижу, что ты открыла глаза, но упорно продолжаешь делать вид, что все еще без сознания, — послышался чей-то милый и такой знакомый голос.

А может, она так давно не слышала голосов, что приняла чужой за знакомый? Все равно, понимать, что ты не один было куда приятнее, чем лежать в сырой яме без надежды на спасение.

— Я и не стараюсь, просто мне тяжело, — прохрипела Элизабет еще до конца не вернувшимся голосом.

— Ничего скоро полегчает. — Элизабет почувствовала, что незнакомец улыбнулся, даже не взглянув на него, и улыбнулась в ответ. — Если улыбаешься, значит все не так плохо.

По голосу ее спаситель был еще молод, но Элизабет была рада даже такому подарку судьбы. Собрав все силы, она, наконец, подвелась на локтях, но, почувствовав, что еще не окрепла, легла снова.

— Пока не советую тебе вставать. Полежи еще пару минут, — посоветовал незнакомец, и Элизабет спокойно закрыла глаза. — Как тебя зовут?

— Элизабет Дэ… Элизабет, — прошептала девочка, облизнув искусанные губы. По ранам сразу пробежали колики.

— Очень приятно. А меня — Эван Райдер, — представился парень и Элизабет, наконец, увидела его лицо.

Ее спасателем оказался коротко подстриженный примерно двадцатилетний парень с большими карими глазами, улыбчивым ртом и красивой ямочкой на щеке. На нем была мокрая белая рубашка и грязные кое-где поцарапанные джинсы. Но, тем не менее, он выглядел веселым и добрым. Парень очень сильно кого-то ей напоминал. Но вот кого, Элизабет никак не могла вспомнить?

— Как ты оказалась здесь? — спросил он, садясь рядом и оглядывая рану на плече девочки.

— Заблудилась, — отрезала Элизабет.