Елизавета I Австрийская

Вместе с тем противоречия с еще остающейся в составе империи итальянской провинцией Венецией сохраняются. Баварский генеральный консул сообщает[139], что «Австрия располагает в своей южной провинции несколькими миллионами говорящих по-итальянски и платящих налоги подданных, но среди них нет ни одного сторонника империи… Здесь все и вся настроены враждебно по отношению к австрийскому господству, которое терпят только потому, что нет другого выхода… так сказать, до лучших времен, под которыми все понимают объединение с итальянским королевством. Площадь Святого Марка по-прежнему является местом, где собираются знать и простолюдины, богачи и бедняки, коренные жители и иностранцы, с той лишь разницей, что итальянцы всячески сторонятся австрийцев, отдельно гуляют и развлекаются, едят и пьют, танцуют и музицируют».

Стоит ли удивляться тому, что после таких донесений Бавария по примеру многих других европейских государств заявляет о признании провозглашенного в 1861 году итальянского королевства. Елизавета, которая воспринимает это решение сквозь призму интересов собственной семьи, не одобряет его, так как это затрагивает и права ее сестры, королевы Неаполя Марии, находящейся в изгнании. Свое недовольство она не скрывает от баварского посланника в Вене графа Фуггера, который немедленно докладывает об этом своему королю. Людвиг II, известный своими симпатиями к императрице, спешит оправдаться перед ней и пишет ей письмо, в котором убедительно просит ее не держать на него зла и понять, что у него не было другого выбора.

«Дорогой кузен, — пишет ему в ответ Елизавета, — можешь не сомневаться в том, что, каковы бы ни были мои политические взгляды, мое отношение к тебе лично останется неизменным. Должна признаться, что меня и в самом деле удивило признание Италии именно баварской стороной, ведь практически в каждом из знатных семейств, оказавшихся теперь в изгнании, есть представители Баварского королевского дома. В то же время я готова признать, что причины, заставившие тебя совершить этот необъяснимый шаг, были, очевидно, слишком серьезными для того, чтобы при исполнении твоего священного королевского долга принимать во внимание еще и мое скромное мнение. Тем не менее я благодарна тебе за твой дружеский порыв и желание успокоить меня. Что бы ни случилось, я никогда не усомнюсь в твоем добром отношении ко мне и всегда буду испытывать чувство нежной любви к моей милой родине…»[140]

Елизавета всеми силами старается не терять духовной связи со своей родиной. Как и ее отец, а поначалу и вся ее баварская семья, она на стороне Людвига II в споре о Рихарде Вагнере, хотя его противникам и удается в тот момент одержать верх и вынудить короля 7 декабря 1865 года временно порвать отношения с композитором. «Юному монарху пришлось расстаться со своей любимой игрушкой», — говорится в сообщении Бломе на родину[141]

.

Родительский дом служит Елизавете убежищем, когда ей невмоготу больше оставаться в Вене. В очередной раз такая необходимость возникает совершенно неожиданно 13 декабря 1865 года. Император как раз находится в Офене, когда у Елизаветы вдруг появляются симптомы, указывающие на то, что ее старый недуг вновь дает о себе знать. Императрица решает немедленно ехать в Мюнхен. Правда, она телеграммой спрашивает разрешения у мужа, но делает это в такой форме, что тому ничего другого не остается, как дать свое согласие. Никто, включая эрцгерцогиню Софию, не знал о решении Елизаветы. Официально считается, что ей был нужен ее любимый доктор Фишер, но тот не смог приехать, и тогда ей пришлось самой поехать к нему, чтобы вернуть себе утраченный душевный покой. Вся Вена удивлена внезапным отъездом императрицы именно сейчас, накануне Рождества и своего дня рождения. Прусский посланник полагает, что «здесь замешана известная неуравновешенность, свойственная всем принцессам из семейства герцога Макса и его предков[142]. Император Франц Иосиф не на шутку перепуган. Он отдает срочное указание австрийскому посланнику в Мюнхене, чтобы тот отговорил баварского короля от организации торжественной встречи на вокзале. Император хочет, чтобы как можно меньше людей знало о поездке Елизаветы. Однако Людвиг II не смог удержаться от того, чтобы не навестить императрицу и не расспросить ее о причинах этой неожиданной поездки, пусть даже в неофициальной обстановке. Тем временем Франц Иосиф, все еще находящийся в Офене, получает письмо от своей супруги из Мюнхена, в котором она, в частности, сообщает, что намерена вернуться не позднее 23 декабря, а значит еще до дня рождения и Рождества[143]

. Однако на самом деле Елизавета приезжает в Вену только 30 декабря в сопровождении своей матери. Судя по всему, поездка помогла ей хотя бы частично избавиться от опасений за свое здоровье. Новый 1866 год, который так много будет значить в судьбе империи, она встречает в кругу семьи, вместе с детьми и заботливым мужем.

Глава VII

КЕНИГГРЕЦ, ЕЛИЗАВЕТА И ВЕНГРИЯ

1866–1867