Елизавета Петровна

Чтобы понять, как в эпоху бироновщины относился к Елизавете Петровне высший слой русского общества, достаточно взглянуть на состав первого правительства после ее прихода к власти. Все русские выдвиженцы Анны Иоанновны сохранили занимаемые посты: А. И. Ушаков (Тайная канцелярия), Н. Ф. Головин (Адмиралтейская коллегия), А. М. Черкасский (Иностранная коллегия), Н. Ю. Трубецкой (генерал-прокурор Сената), И. Ю. Трубецкой (Юстиц-коллегия), И. В. Одоевский (Вотчинная коллегия), М. Я. Волков (Коллегия экономии, Мастерская и Оружейная палаты), А. Л. Нарышкин (Канцелярия от строений), Ф. В. Сухово-Кобылин (Ямская канцелярия), Я. Н. Кропоткин (Сыскной приказ), А. М. Маслов (Судный приказ), Ф. А. Лопухин (Канцелярия конфискации). Не были отправлены в отставку даже креатуры Анны Леопольдовны генерал-полицмейстер Ф. В. Наумов и президент Камер-коллегии Г. М. Кисловский. Значит, в лояльности всех перечисленных лиц дочь Петра не сомневалась. Те, в ком она сомневалась (Я. П. Шаховской, И. И. Неплюев), были подвергнуты проверке. Тех же, чья враждебность была очевидна (М. Г. Головкина, А. Я. Яковлева, И. Н. Тимирязева), по решению суда отправили в Сибирь^{17}

.

Исторические изыскания цесаревны, завоевание новых приверженцев среди знати, гвардейцев, чиновничества, в промышленных и коммерческих кругах, предотвращение провокаций и интриг подозрительной Анны Иоанновны протекали на фоне ежедневной рутины управления маленьким хозяйством. Елизавета Петровна зарекомендовала себя как рачительная «экономка». Деньги тратила на презенты, платья, застолья и прочие представительские цели, но и о нуждах своих придворных никогда не забывала. Выдач из казны и прибыли дворцовых вотчин вполне хватало. Так, одним из первых распоряжений в Петербурге, 21 января 1732 года, цесаревна предписала гоф-интенданту Н. А. Возжинскому обеспечить необходимыми припасами московский штат служителей, подготовиться к свадьбе мундшенка Е. Ю. Бахтеева, выдать пять рублей камер-юнкеру Г. И. Бутакову на покупку фуража для двух его лошадей.

В историографии сложилось немало легенд о тогдашних соратниках Елизаветы, почему-то негативного плана: мол, цесаревна давала приют либо бедным родственникам, либо распутникам, либо пройдохам-прихлебателям. Василий Чулков, Карл Сиверс, Никита Возжинский, Пимен Лялин, Николай Чоглоков, Георг Штроус — всех записали в любовники Елизаветы, как будто по-другому в ту эпоху выбиться из «грязи в князи» было невозможно. Между тем цесаревна с ее «простонародными» манерами могла разглядеть в кучере, поваре или лакее человека. Отсюда и забота о них, и чины с наградами после общей победы. Карьера, к примеру, Василия Ивановича Чулкова довольно заурядна. Началась она со службы лакеем цесаревны. В лакеи брали даже обыкновенных крестьян из дворцовых сел. 6 сентября 1731 года Чулков поднялся до камердинера и отвечал с тех пор за сохранность гардероба госпожи (с 1742 года в звании гардеробмейстера, с 1751-го — камергера императрицы).

Георг Андреас Штроус был взят ко двору принцессы в качестве музыканта 1 октября 1735 года, причем прежде чем зачислить иноземца в штат с окладом в 60 рублей и хлебным и дровяным рационами, назначили трехмесячный испытательный срок. Тем же путем попал в официальную платежную ведомость лекарь Андре Верре — помощник состоявшего при цесаревне лейб-медика Иоганна Германа (Жана Армана) Лестока. 1 июня 1736 года к новичку согласились присмотреться, 10 марта 1737-го поставили на шестидесятирублевое довольствие. Знаменитый метрдотель Елизаветы Петровны Иоганн Фридрих Фукс начинал карьеру в 1720 году кухмистром Меншикова, через три года перевелся к царскому двору мундкохом, с 1726 по 1733 год служил кухмистром у Елизаветы Петровны, Петра Алексеевича, Натальи Алексеевны, затем уехал в Польшу, а с 1 января 1735-го вновь приступил к обязанностям кухмистра «малого двора».

Игнатий Кириллович Полтавцев в 1732 году из певчих стал камердинером и помощником Чулкова, лакей Федор Иванович Печерин в 1735-м сделался мундшенком, Карл Ефимович Сиверс, тоже из лакеев, к 1737 году дослужился до кофишенков. Гоффурьерами принцессы уже в 1732 году значились Пимен Васильевич Лялин и Петр Иванович Гагин. (Между прочим, мифические фавориты Елизаветы Лялин, Чулков и Гагин были женаты.) Тут же обретался сын Алексея Шубина Иван — в пажах, а затем в камер-пажах. Никита Андреянович Возжинский, из семьи царского кучера, всю жизнь провел при дворе: в 1708 году, лет десяти, был пристроен мальчиком на побегушках ко двору Петра Великого, в 1724-м повышен до мундшенка императрицы Екатерины Алексеевны, с 1727-го состоял при цесаревне Елизавете, которая 2 января 1731 года произвела расторопного разносчика напитков и холодных закусок в завхозы, а по воцарении пожаловала в камергеры и сделала заведующим царской коллекцией драгоценностей и мастерской при ней.