Елизавета Петровна

И Шетарди, и гостивший в Санкт-Петербурге с июля 1741 года брат Антона Ульриха Людвиг Эрнст Брауншвейгский, и его секретарь Мартин Хенекен в депешах и дневнике отметили самоотверженность командира караула, безвестного «офицера», «капитана», не покорившегося грубой силе гренадеров и угодившего под арест. Между тем утром 25 ноября С. Ф. Апраксин назвал тех, кто заступал на караул в Зимний дворец утром 26-го. Как ни странно, в нарушение обычного порядка один из предыдущей пятерки задержался в царских палатах, а именно Иван Никифорович Рудаков. Мало того, он вновь, вне очереди, заступил на дежурство в качестве командира караула 5 декабря, а потом 16-го, причем во второй раз заменив уже вышедшего на службу капитан-поручика Цызырева. Разумеется, вдень рождения Елизаветы Петровны, 18 декабря, без Рудакова тоже не обошлись. Правда, оскорблять недоверием измайловцев не рискнули, и они, по обыкновению, отстояли положенные три дня (17, 18, 19 декабря). Рудаков на праздник курировал караулы негласно, командуя утром, когда знатные особы съезжались для поздравления государыни, третьей ротой Семеновского полка, неспешно собиравшей по дворцовым помещениям знамена, а вечером, во время бала и фейерверка, — сводным противопожарным отрядом из ста человек.

Иван Никифорович Рудаков регулярно возглавлял дворцовую охрану в чине капитан-поручика, а затем капитана. Императрица умышленно не присваивала штаб-офицеру более высокий ранг, чтобы тот не утратил право на командование караулами. По старости на покой его уволили армейским полковником 20 сентября 1755 года, а 25 декабря повысили до бригадира и назначили пенсию в размере оклада гвардейского капитана. Присягнув в новом звании 2 января 1756 года, Иван Никифорович отправился на родину, под Брянск, в сельцо Перико-во Карачевского уезда^{26}.

Часть вторая

ИМПЕРАТРИЦА

Глава первая

ПРАВИТЕЛЬСТВО

В два часа пополудни 25 ноября 1741 года Елизавета Петровна «при радостном восклицании… народа» переехала из резиденции у Красного канала в Зимний дворец. Здесь был обнародован первый манифест о принятии ею отцовского престола и отслужен благодарственный молебен. Новая хозяйка дворца приняла поздравления и произвела первое награждение — Анастасии Ивановны Гессен-Гомбургской орденом Святой Екатерины (нетрудно догадаться, за какие заслуги). На следующий день начались будни, а с ними возникла и задача формирования эффективной структуры власти.

Если прежде реорганизация правительства (Верховного тайного совета, Кабинета министров) зависела от придворных интриг, столкновения амбиций, то теперь всё решали интересы дела, как бы непривычно ни звучало это утверждение. Чтобы убедиться в его правоте, достаточно непредвзято рассмотреть сенатскую реформу, объявленную 12 декабря. Императрица не просто восстановила систему центрального управления, существовавшую при ее батюшке, а наметила контуры поэтапной трансформации старой системы в новую, дотоле еще не опробованную в России, а возможно, и в Европе.

Что такое Сенат Петра I? Аналог политбюро партии большевиков при Ленине: можно свободно обсуждать проблемы, но в духе генерального курса, который исповедует вождь, а выход за его рамки чреват наказанием. Сенат Елизаветы Петровны можно сравнить с тем же политбюро, но периода середины 1920-х годов, когда решения принимались большинством голосов, а мнение лидера минимально сковывало младших коллег. Кстати, лидером елизаветинского Сената являлась вовсе не царица, а один из членов (с конца 1740-х годов — Петр Иванович Шувалов), и функции органа были не совещательные, а распорядительные. Более того, сенаторы самостоятельно решали любые вопросы экономического характера и… только экономического. В этом ключевое отличие елизаветинского Сената от петровского: он не был универсален, а являл собой один из блоков властной пирамиды. Сфера его компетенции строго ограничивалась российским хозяйством — финансами, налогами, кадрами младшего и среднего звена, учетом земель, торговлей, мануфактурами, распределением ресурсов под те или иные проекты.