Элизиум, или В стране Потерянных Снов

— Эти земли большей частью мертвы. Полдень умирает. Виной тому война, или, может быть, так оно само должно быть… Ходят слухи о том, что вулкан скоро проснется и все здесь погрузится в мрак и ужас, и огонь сотрет их с лица земли. Но, кажется, в Рассветном Краю еще сохраняют оптимизм.

Гарри от души зевнул.

— Я бы на их месте не радовался. Здесь все как-то неправильно… Отдам должное их еде и чистому воздуху, но, честно… Я бы не радовался раньше времени.

— Мы можем найти Скорпиуса и здесь, и… и в другом месте. Главное не сдаваться… — Драко почувствовал себя упрямым, въедливым занудой и замолчал.

Гарри лег на спину, вытянув ноги поближе к костру.

— Теперь, с картой в твоей куртке… НА твоей куртке, все пойдет как по маслу, — пробормотал он сонно. — И не то, чтобы я от тебя такого не ожидал… ты всегда был умным и хитрым…

Драко бережно свернул свой труд, сунул под голову и лег рядом, на расстоянии вытянутой руки. Из темноты высунулась длинная грустная морда и потрогала Гарри губами за плечо. Скар фыркнул и отошёл, Поттер даже не шевельнулся.

— Спи, — сказал он, не поворачиваясь к Драко. — Спи, завтра долгий день. Долгое путешествие.

Он одной рукой снял очки, и так же, одной рукой, ловко сложил их и сунул куда-то под застежку на груди.

Драко думал, что не сможет уснуть — в этой слепящей тьме, с мыслью о безволосых скрюченных существах, шныряющих вокруг.

Но уснул очень быстро, словно провалился в теплую, вырытую в песчанике яму. Вначале был покой, и умиротворение, его тело расслаблялось и плыло, таяло, как свечной воск. Затем он почувствовал собственное сбитое дыхание и проснулся, рывком, мгновенно покрывшись холодным потом.

Он лежал совершенно голый, в темноте. Костер погас. Не слышно было мирного, глуховатого топанья Скара, не слышно было и дыхания Гарри Поттера. Он вытянул руку, но коснулся лишь пустоты.

Кто-то стоял над ним. Огромный, мрачный, безгласный. Большие прохладные ладони коснулись его кожи, прошлись по спине и шее, а затем его подняли — на огромную высоту, к этим глазам — розоватым точкам, похожим на отблески дальнего костра. Он чувствовал сухую кожу существа — словно жесткая ткань или давно высохшая змеиная шкура — и его мерное гнилое дыхание. Он повис на руках у чудовища, не в силах крикнуть, вдохнуть. Его пронесли над холмом и редким лесочком, над дорогой — он не видел, просто знал, как знают о происходящем в кошмарном и долгом сне.

Вот он сам, впереди, торопится прочь: Драко видел свою спину, куртку с поднятым воротом, взъерошенные светлые волосы. Пожалуйста, обернись, позвал он мысленно. Показалось, что так лишь можно спастись — и здесь, и там, в грязи разбитого проселка.

Путник его услышал и дернулся всем телом, оглянулся: он видел округлившиеся от страха глаза и какую-то безнадежно-перепуганную гримасу, стянувшую все черты. Он смотрел на чудовище, смотрел на самого себя — и лишь прибавлял шагу. Тогда они миновали его, спешащего, пролетели над пустынной тьмой, и Драко почувствовал, как его опускают на землю — бережно, осторожно. Несколько секунд он лежал в грязи, дрожа, совершенно без мыслей.

Вот чавкающие, липкие звуки. Он шел к себе, оскальзываясь и спотыкаясь.

И прошел мимо. Разочарованный, отвергнутый, он встал на четвереньки, руки и ноги разъезжались в ледяной жиже.

— Подожди! Подожди, куда же ты? Я с тобой.

Тот, другой Драко обернулся, попятился.

Он встал на колени, голый, жалкий, чужой. Никак не мог найти нужный голос, нужные слова, чтобы убедить того, другого, не бояться.

— Прошу тебя?.. Я могу с тобой пойти?

— Нет! Нет! Убирайся. Ты никто.

Пошатываясь, Драко встал и протянул к беглецу обе руки. Тот, другой, засмеялся коротко и злобно, отвернулся и побежал. Драко бросился за ним. Он увязал в грязи, то и дело падал. В конце концов он просто взвыл от досады на самого себя, от злости и отчаяния.

И вновь проснулся. Все повторилось — рывок, пот, который прошиб его с ног до головы, один пропущенный удар сердца.

Поттер спал на боку, лицо его в мягком свете костра казалось и моложе, и взрослее. Скар ходил вокруг огня, шумно и жарко дышал, хрустел сломанными ветками.

Драко очень медленно, боясь за себя, повернулся лицом к Поттеру. Он стал вглядываться: не знал, зачем, но с болезненным и острым вниманием. Бледный, бесцветной ниточкой, шрам. Тени от ресниц длинные и заостренные, веки мягкие, с полосками глубоких морщин в уголках глаз. «Морщины улыбки», как называла их миссис Малфой, урожденная Блэк.

Под нижними веками он видел веснушки, или просто очень светлые родинки — почти незаметные пятнышки, какие и у себя примечал — когда в последний раз рассматривал себя в зеркале. Подковка коричневатых деликатных пятнышек, созвездие близкой — не слишком близкой, но уже и не обманчиво далекой — старости.

Нос правильной формы, с узкой спинкой, и маленький строгий рот. Впалые щеки присыпаны короткой щетиной. Во сне подбородок его был расслаблен, губы чуть раздвинулись.