Эльванор (СИ)

— Бутылка была запечатана, а я разделю с тобой вино, — скучающе пояснила Аалналор. — Если бы хотела прикончить, придумала бы более изощренный способ. — Благодарю, мне льстит столь внимательный подход к моему убийству, — изящно качнула головой Биара, приняв бокал. — Честно говоря, сомнения мои вовсе не от этого. — Тогда в чем дело? — отозвалась Аалналор, пригубив со своего бокала. Вино оказалось таким же превосходным, каким и должно было быть: самую малость сладкое, с легкими фруктовыми нотками — не тяжелое и не терпкое. — Я не привыкла к спиртному. Не люблю, когда что-то туманит мой разум — человек в таком состоянии очень уязвим. — Так будем же уязвимы вместе! — усмехнулась Аалналор, приподняв бокал.

Сомнения все еще одолевали Биару. Она неуверенно опустила взгляд на предложенный напиток. Решение далось ей не сразу, но вот, не менее торжественно, Лорафим подняла бокал. Обменявшись улыбками, они испили вина. Судя по мимолетному удивлению, промелькнувшему на лице Биары, напиток пришелся ей по душе.

— Итак, Энкрипиум, — напомнила Аалналор.

Продолжая удерживать бокал, Биара подняла свободной рукой свиток, принявшись читать:

— Заголовок гласит: «Для потомков». — Это мне и так известно. — Будешь перебивать, и я сразу же прекращу! — Не буду. Продолжай.

Биара вздохнула и, распрямив плечи, принялась зачитывать подобно герольду, оглашающему королевский указ:

— «С каждым сезоном наш род ослабевает все больше. Как и предрекал Сайго…» — Сайго? — Вероятно, имя еще одного древнего… Не перебивай! — Молчу. — «…Как и предрекал Сайго, угасание было неизбежно: куда бы мы не шли, куда бы не бежали и где бы не прятались, исход оставался тот же. Вопреки надеждам, Эльванорус-кхай», — и тут Биара услужливо пояснила: — Так древние звали земли, где теперь находится Эльванор.

Аалналор закатила глаза, демонстрируя, что и без ее пояснения могла догадаться.

— «…Вопреки надеждам, Эльванорус-кхай не стал решением, которое все искали: здесь мы обречены на то же угасание, что и наши братья, возжелавшие остаться в мире Каотеи. Желанное бессмертие оказалось недоступным: нельзя идти против мировых устоев — это мы сумели познать на собственной судьбе. Ничто не заставит миры вокруг подчиниться чьей-то воле, даже будь у них в руках все четыре энергии». — Значит ли это, что древние сумели открыть последний элемент? — вновь перебила Аалналор. — Не знаю, сложно судить. Веннайо использует форму предположения, которая не говорит о событии несостоявшимся. Вряд ли можно толковать эту фразу как неопровержимое свидетельство о том, что они нашли четвертый вид энергии. — Ладно, читай дальше, — махнула рукой Аалналор, испив из бокала.

Биара последовала ее примеру, продолжив:

— «…Каждая луна забирает все больше моих братьев: те из нас, кто успел оставить потомков, не станут забыты вовек, остальных же ждет небытие — я не в силах вымыслить участи страшней.

Накануне нас покинул Киндро. Он всегда был для меня препятствием. Если жизнь была рекой, то Киндро стал течением, против которого мне приходилось плыть. Странно: как бы сильно я его не ненавидел, когда он испустил дух, я ощутил непомерную скорбь. Мне было жаль не только Киндро, но и всех нас. Вслед за ним ушла часть моей жизни, моей истории — даже это он сумел в последний миг у меня отнять.

Никогда подумать не мог, что участь одного из последних выживших окажется столь неподъемной. Дряхлый старик, молча наблюдающий за вырождением собратьев, осознающий бессмысленность всего, к чему мой народ стремился всю свою долгую, но по итогу смертную жизнь, — вот кто я такой.

Наше существование было грандиозно, но бессмысленно. Столько знаний, открытий, силы — ради чего? Едва наши дети перестали рождаться, а полукровки от других рас не были на нас похожи, мы начали стремительно вырождаться. Тогда мы захотели воспротивиться Судьбе, решив, что раз новые дети не рождаются, то следует продлить собственное долголетие, став бессмертными — иными словами, подчинить время. Сейчас, оборачиваясь на произошедшее, я понимаю, как самонадеянны мы были, и как непростительно растратили отведенную жизнь на то, чтоб отвратить неотвратимое. Именно поэтому я пишу эти строки — в наставление потомкам, уповая на то, что род выстоит, и что моя кровь не растворится окончательно в тех, с кем мы решили породниться.

В наследие вам оставлен Эльванорус-кхай — место, воплощающее желанное. Здесь мы искали спасение, но нашли забвение, однако вас будет ждать иная участь, если научитесь жить и слушать то, что говорит окружающий мир. Примите дары Эльваноруса и не просите большего, чем он готов вам отдать. Забудьте о тщеславии, забудьте о несбыточном: наслаждайтесь мигом, отведенном вам. Бороздите воды Великого озера, плывите против стремительного течения Лемма — наслаждайтесь обретенной свободой. Пускай солнце играет бликами на вашей чешуе, ветер дует в спину, а вода остается столь же верной союзницей, сколь была прежде.