Эмбрион. Слияние

Кату нужен был лифт. При этом он не собирался прорываться на поверхность и по новой закручивать безнадежную шахматную партию «люди против порчей». Он собирался оставить перед доской только одного игрока, а тот уж пусть решает: играть против себя или за. Да пусть хоть совсем сметет фигуры на пол и пойдет пить грибную настойку.

Тоже дорога в будущее, ничем не хуже других.

Говоря свою пламенную речь, сталкер потихоньку двигался по залу. Поскольку на побег это было никак не похоже, да и нападать ни на кого он не спешил, порчи спокойно следили за ним глазами, не делая попыток помешать. Вот он подошел почти вплотную к Ираиде, глянул в ее пустые глаза под набухшими нездоровыми веками. Затем отошел в сторону двери в комнату контроля реактора. Снова вернулся к конвоирам, отошел в сторону.

– За плечами человечества – сотни тысяч лет эволюции, – размеренно вещал он, все дальше загоняя Сферу в бессмысленные размышления. Ведь он важен всем этим нелюдям и объединявшей их сети? Вот и пусть слушают. – Поэтому, раз эмоции остались у людей, они важный фактор выживания. Они являются тем, что – наряду с разумом – сделало хомо сапиенс главным видом на планете.

А он будет действовать. Не сейчас. Чуть позже.

Всю дорогу до лаборатории, да и немного раньше, еще до гибели Фили – Кат стиснул зубы до хруста, – он думал, чем можно взломать Гнездо. Не силой, это понятно, слишком уж они прыткие ребята. Да и ментальный удар, как показал опыт Шамаева, не годится. Система прекрасно защищена от взлома, но что насчет ее перегрузки?

Эта мысль и пришла ему тогда, за стаканом старого коньяка. Он и сам подумывал о сдаче в плен, чтобы проверить свою шальную гипотезу, но получилось… А, блядь, как вышло, так и вышло.

Терять ему точно нечего.

Непрерывно говоря, вспоминая обрывки прочитанных когда-то мыслей о сути человечества – от цитат из Евангелия до парадоксов Пелевина, – Кат, словно играясь, нажал на кнопку вызова лифта. Дверцы открылись, но он не вошел. Так и остался стоять, не замолкая. Порчи напряглись, но не двинулись с места – наверху была охрана, которую ему не преодолеть, а внизу ему не спрятаться. Рационально? Несомненно.

В момент, когда двери уже начали сходиться, а питомцы потеряли к его местоположению всякий интерес, он и решился. Боком, обдирая о створки тело, Кат ввалился в кабину лифта, уже в падении ткнул в нижнюю кнопку и рухнул на пол.

Загудели тросы, и лифт провалился вниз, на дно цветка, которым на плане выглядела лаборатория. К самым корням.

В зале управления, естественно, все ожило. Это же не сложные размышления, требующие напряжения Сферы и тормозящие порчей, это вызов. А на вызовы питомцы отвечать умели прекрасно. В запасе у Ката внизу была минута, не больше. Потом его догонят бойцы по лестнице, да и второй, грузовой, лифт сейчас летел вниз, набитый порчами. Только немного медленнее, чем его собственный.

Ираида развернулась к пульту, но могла только отслеживать их перемещение: по соображениям безопасности лифты были автономными, не подчиняясь командам с пульта. Она могла отключить внизу вентиляцию. Освещение. Но что это даст преследователям? Ничего. Самое главное – она никак не могла понять, куда Кат вообще пытается бежать. Склады он проехал. Технический уровень – по вентиляции ему не пройти, внутри труб тем более. Да туда и не залезть.

Оружия у него нет. Запасов тоже. Если он думает, что спрячется, то она вообще в нем ошибалась с самого начала и сталкер – клинический идиот.

Еще ниже? Там лифт и заканчивается. Дальше только двойная дверь на лестницу, ведущую к реактору. Потом еще один гермовход и – чуть ниже – непосредственно сам источник электричества. Но там уже уровень радиации выше всяких норм, а защитного костюма у парня нет.

* * *

– Вот ты и пригодился, – сказал Кат ключу, вставленному в специальный паз сбоку от двери. Уже изнутри, за толстенной плитой, наглухо отрезавшей его от почти догнавших порчей. От лаборатории. От будущей жизни.

Он копался сейчас в резервном шкафу, стоявшем прямо у входа. Защитный костюм? В топку его, некогда. Да и незачем. Вытащил с верхней полки большие очки-консервы – вот это сгодится, как и подвернувшиеся под руку перчатки – серебристые, с раструбами почти до локтя. Почему-то это показалось нужным, вот и взял. Очки пока свисали с шеи на плотном крепеже, позже наденет, а перчатки – за пояс.

Освещение на узкой площадке, огороженной перилами и обрывавшейся лестницей вниз, было автономным, непосредственно от реактора. Тусклые лампочки здесь и вертикальной цепочкой по стене. Кабели, металлические панели с грубыми следами сварки. Непарадное местечко, рабочее. Чистая функциональность, что, должно быть, нравилось питомцам.

Эстетикой здесь и не пахло. Только горячий воздух поднимался снизу.

Ключ был тот самый, случайно найденный на заброшенной турбазе возле Битюга. Только боги знают, какую он преодолел дорогу отсюда, скольких хозяев сменил и зачем попался именно Кату в руки.