Эмиль Верхарн Стихотворения, Зори; Морис Метерлинк Пьесы

О, эти города, напитанные ядом гнилого золота!О, каменные вопли, взлеты и жесты дыма,И купола, и башни, и колонныВ звенящем воздухе средь кипени труда…Ты возлюбил ли ужас и тоску их,Странник,Печальный и задумчивый,На огненных вокзалах, что опоясали вселенную?О, вихрь колес сквозь горы и пространство!Набат глухой и тайный, что лихорадил душу твою, —Он в городах гудел по вечерам; их пламяНеисчислимое и красное твой озаряло лоб,Их черный лай, и мстительные крики, и улюлюканье охотыБыли лаем, криком и травлей твоей души;Все существо твое глубоко искажалось ихБогохульствами,И воля твоя была добычей их потока:Вы ненавидели друг друга, обожая.О, взлеты их, кощунства, преступленья,Вонзенные, как в спину нож, закону!Сердца колоколов и лоб их колоколенЗабыли их жертв число;Чудовищные их нагромождения заслоняют небо;

Ужас века сосредоточен в них;Но их душа таит тот вечный миг,Что в неиссчетных днях собою метит время.История была плодотворимаИз века в век приливом их идей;Их мозг и кровь питались новой кровью,Что в старый мир вливается надеждойИ гением.Они калят дерзанья, причащаютПространства и колдуют горизонты,Их притяжения вникают в дух, как яд;И каждый вознесенный над другими —Ученый, иль апостол, иль поэт —Несет свой пламенник в пыланье их пожаров.Они в неведомое строят лестницыДля восхожденья дерзостных исканий,Светлыми ногами топчут ложь, что приковала цепьюМир к человеку, человека к богу.Видали ль ночью вы короны их огнейИ храмы из стекла и золота, откудаЧудовищные взгляды одетых медью стеколУстремлены к созвездьям сивиллинским?В кварталах молчаливых посещали ль

Лаборатории, в которых неотступноОт вывода до вывода, от связи и до связи197Сквозь бесконечности преследует ученыйМельчайший трепет жизни?Тот человек, что судит, мыслит, волит,Ими весит и мерит сам себя.Все тайны, все загадки мираИм служат ставкой уже целый векВ борьбе великой с судьбами.О, ярость знаний и осторожность схваток!Загадка здесь — ее следят, и травят,И настигают, как зверя свирепого,Чтоб уловить мгновенье, когдаЕе глаза, раскрытые внезапно, разорвутПокровы тьмы и истину откроют.Тогда пусть ветры, волны, и небеса, и звезды,И тяжкие мосты, что давят глыбы устоев каменных,Базальты порта, городские стеныТрепещут на четыре стороны пространства,Они не потрясутся столь полной радостью,Как страстный дух искателяНад новою победой.

Нечто в мире внезапно изменилосьЭтим взрывом света из темноты;И все равно, прославят или ославят гений того,Кто выломал враждебные ворота,Что защищали тайну, —Сила его поглощена великой силой городов:Их бытие еще полнее ею.Так те, что мыслят, будущему мираОт времени до времени несут ярь мозга своего:А между тем встают еще иные,Те, что горят с толпой и для толпы.Подвижники и мученики грезы,Они провидят ее идущей по садам мученийИ крови — к светлому свершению времен,Когда дух справедливости проникнет в человека.Ложь издала законы — тексты черных истин:Их надо грызть всечасно,Ожидая, пока не сломят их тараны мятежа;А если надо кровавых удобрений для светлых всходов,Если нужен великий гнев для полноты любви,Если надо исступленье для сердца рабьего —То гулы набатов черных взмоют городаРыкающим приливом вкруг новых прав.

Там, наверху, в кварталах старых, в тусклых залах,Где светы газа безграничат жесты,А голоса, и кулаки, и крики трибунов светлыхУтверждают потребность всех, как истинное право;Таблицы, тексты, правила, системы и библииДаются в передержках торжественных речей;Для человека в мире нет господина иного, чем он сам,И в нем самом владычествует мир;Оратор говорит и сильно и высоко, слово его сверкает,Космато и истребительно, как полеты кометы,Как знамя безумное, простертое к победе;А если он берет толпу трамплином —Что до того? Он тот, чья воля полна через крайВскипающими токами расцветов;Отчаянья, и ярости, и гневы,И грозовое молчание горят в его руках:Как некий тайный властелин, он видитПодземное глухое набуханье тайных сил.Когда ж в согласье простом и неизбежном сопрягутсяПолет искателя с порывами трибуна,То нет у неба такой грозы,Таких громов у власти, у порядка такого произвола,Чтоб раздавить собой победу мировую.