Эмиль Верхарн Стихотворения, Зори; Морис Метерлинк Пьесы

По скалам, по долинам и холмамОтважно скачет амазонка.Стучат копыта звонко,И стан наездницы так гибок и упрям!Назад отброшено пространство…ЗвенитЕе оружье и убранство:Копье, и лук, и меч, и щит.Леса, ручьи, озера, рощи — мимо!Она летит как ветер, как стрела,Вся — мускулов комок, гибка, неутомима.Конь взмылен весь, и в пене удила.Ее галоп пугает птичьи стаиВ лесной глуши, где тень лежит густаяИ где стволы блестят, как чешуя.Струятся в них и днем и ночью соки,Разбуженные солнцем токи.Кусты, цветы и травы у ручья —Все солнце пьет и к солнцу все стремится,Как всадница, что без дороги мчится.Отвагой, силой, радостью лучитсяЕе улыбчивый и светозарный лик.

Мужчин — тиранов грубых и владык —Поколебалась мощь и ослабела.Власть перешла К воительнице смелой…Честь ей, хвала,Прекрасной, грозной, стройной,Оружия достойной!Ей не страшна грядущая борьбаСо смертью: ведь она сама — судьба.Нет рук сильней: то — варварам преграда.Струится, золотясь, волос ее волна,Сияют звезды глаз среди их водопада.Грудь правую сожгла себе она,Чтоб та в бою ей не мешала,И, гордая, на горизонте встала,К победе, к славе вся устремлена.В пещере, где зарей мрак вечный не тревожим,Изранено до крови жестким ложем,Напрасно взор вперяя в темноту,Ждет Человечество, кусая кляп во рту,Ждет, побежденное, утратившее веру,В цепях, и с уст его невольно рвется стон,И сторожит его уродливый дракон,Свернувшийся у входа в ту пещеру.

Но амазонка здесь, готовая на бойС жестоким чудищем. Ей велено судьбойСразиться с гадиной стоглавой,Хоть каждой головы оскаленная пастьГрозит, готовая напасть,И дышит смрадом и отравой.Дракон, рассвирепев, и страшен и могуч,Похож на дерево с корой шероховатой,И хвост чешуйчатый бьет в злобе бесноватой,И яд струящийся невыносимо жгуч.Огонь, и кровь, и желчь внезапно изрыгая,Он извивается, врага подстерегая,И множество когтей, клыков, и жал,И щупалец готовы впиться сразу…Распространяя вкруг зловонье, как заразу,Весь ощетинившись, дракон ей угрожал.Полна и отвращения и гнева,Разит его копьем воинственная дева.И снова прерывающийся стон,Стон Человечества несется в дали,И жалобно он эхом повторен,Как будто, полные печали,

На этот стон просторы отвечали.Чудовище взвилось, безжалостно, как рок…Когда бы не коня отчаянный прыжок —Спасенье к всаднице пришло бы слишком поздно…Встает пред нею смерть неотвратимо-грозно,И телом — не душой! — овладевает страх.Все лихорадочней огонь в ее глазах,Но вновь она кидается на зверя,Подняв свой меч, в победу твердо веря.И хрип, и лязг, и треск, и гром КругомОтражены далекими горами.Сжимает рукоять меча,Рубя сплеча,Воительница мощными руками.Сверкает молнией губительный металл,Но не слабеет вихрь и щупалец и жал:Срубила голову — две новых вырастают…И силы амазонки иссякают.О пораженье думает она, —И вот заранее побеждена.В последний раз в руке ее усталойМеч заблестел… Потом он опустился.Нависли тучи, мрак сгустился,

Лишь неба край — во мгле кроваво-алой.Оружье, падая, звенит… В зенитНесется стон отчаянья и боли.Как вырваться из плена, из неволи?Воительница храбрая мертва…Светила, словно жернова,Вращаются во мраке тщетно…До цели далеко заветной.И вдаль Печаль свой устремляет взор.И вторит ей в долине скорбный хор:О скалы бьется ветер, воя,Шумит река — ей не найти покоя…А может быть, то слез журчит родник,И Человечества, не ветра, крик,Несчастную оплакивая, рвется?Оно в цепях, как раньше, остается,В то время как дракон, — которого ПерсейБесстрашно укротил спустя немало днейНе силой — только мыслью, взглядом, —Улегся рядом,На все живое злобно зашипевИ вновь разверзнув ненасытный зев.