Энактивизм: новая форма конструктивизма в эпистемологии

Недаром Л. фон Берталанфи говорил о подвижном равновесии (Fliessgleichgewicht) живых организмов. Этот принцип не имеет аналогов в мире неживой природы. Организм как живая система непрерывно поддерживает себя через процессы ассимиляции и диссимиляции элементов. Фундаментальным свойством живого существа является, по мнению Берталанфи, одновременное растворение

(Abschmelzen) и возобновление роста (Nachwachsen)

, связь непрерывной диссимиляции и ассимиляции. Когда диссимиляция и ассимиляция находятся в равновесии, то живая система, если наблюдать за ней извне, выглядит стационарной. Жизнь есть, следовательно, двунаправленное самодействующее изменение, автономный метаболизм. Сразу же становится ясным, что жизнь как система в динамическом равновесии может существовать только как открытая система. Закрытая система очень быстро достигла бы состояния покоя[146]. Здесь подчеркивается роль диссимиляции, «таяния системы», т. е. фактически роль хаотических процессов внутри нее. Хаос необходим для поддержания порядка, хаотизация живой системы на определенных стадиях ее функционирования дает ей возможность обновить и усовершенствовать свою структурную организацию.

Биологи и экологи говорят о необходимости гибкости, пластичности, флексибельности для обеспечения устойчивого функционирования и развития живых организмов и их популяций. Нужно быть готовым упасть, чтобы не упасть совсем, чтобы не умереть организму, чтобы не вымерла популяция. Нужно постоянно тренировать свое падание, допускать разнообразие, хаотизацию, частичную рассинхронизацию, чтобы устойчиво расти и развиваться.

В плане экологической политики устойчивое развитие становится императивом современности. Приведем его формулировку, данную немецким философом Хансом Йонасом в его работе «Принцип ответственности» (1979): «”Действуй так, чтобы последствия твоей деятельности были совместимы с поддержанием подлинно человеческой жизни на Земле”, – либо, если превратить суждение в отрицательное: “Действуй так, чтобы последствия твоей деятельности не были разрушительными для будущей возможности такой жизни”, – или же просто: “Не подвергай угрозе условия неопределенно долгого сохранения человечества на Земле”, а если снова сделать высказывание положительным: “Включай в твой теперешний выбор будущую целостность человека как неотъемлемый объект твоей воли”»[147]

. Мы не должны откладывать свое счастье, надеясь на счастье последующих поколений, т. е. мы должны жить, а не собираться жить. Но императив устойчивого развития требует от нас такого образа жизни и поведения, чтобы последующие поколения (наши дети и внуки) имели исходные условия существования не хуже, чем те, которые имели мы, вступая в жизнь.

Сегодня наряду с понятием устойчивого развития стали широко употребляться понятия устойчивого общества (sustainable society), устойчивого будущего (sustainable future), устойчивого решения (sustainable decision). Ф. Капра приводит одно из наиболее ясных и красивых определений устойчивого общества, которое дал американский эколог-аналитик, основатель Института всемирного наблюдения (The Worldwatch Institute) Лестер Рассел Браун: «Устойчивое общество – это общество, которое удовлетворяет свои потребности, не ущемляя перспектив последующих поколений»[148]. К этому можно добавить только, что устойчивое общество будет иметь место, если каждый из нас будет руководствоваться императивом индивидуального устойчивого развития. Еще Гегель говорил: «Хочешь изменить мир, измени самого себя». Хочешь, чтобы мир оставался зеленым и приветливым для нас, «озелени» прежде самого себя. Связь между экологией и психологией устанавливается в настоящее время в научном направлении «экопсихология».

Наконец, несколько слов об устойчивом будущем. Сегодня все чаще и настойчивее звучат дерзкие призывы, и даже теоретические притязания со стороны ученых, что мы можем созидать желаемое будущее, что будущее зависит от нас самих и что мы можем управлять будущим. Не пассивно ожидать того, что будет, а активно строить в соответствии с, во-первых, внутренними потенциями сложных систем, их собственными трендами и, во-вторых, ценностными предпочтениями человека. Книга, изданная под редакцией известного американского социолога и футуролога Элвина Тоффлера в 1974 г., имела провоцирующее название «Man-made futures». Имеется в виду будущее, сделанное человеком, точнее, находящееся под его контролем. Будущее, не подминающее человека под себя, как пожирал своих детей греческий бог времени Кронос, а творимое человеком, тренды, прокладываемые самим человеком, – эта идея определяет социальный климат сегодня.