Энергия кризиса. Сборник статей в честь Игоря Павловича Смирнова

Будущее вижу так подробно,Словно ты его остановил.Я сейчас предсказывать способнаВещим ясновиденьем сивилл.Завтра упадет завеса в храме,Мы в кружок собьемся в стороне <…>Перестроятся ряды конвоя,И начнется всадников разъезд.Словно в бурю смерч, над головоюБудет к небу рваться этот крест.(«Магдалина 2-я»).

Временной троп «будущее в прошедшем» — нарративный прием, широко применяемый в художественной и документальной, в частности биографической, прозе («забегая вперед, скажем, что ожидает нашего героя…»). Классическим прототипом тут является «Энеида» Вергилия, где вымышленное повествование строится как телеологически ведущее к основанию Рима и воцарению Августа и потому изобилует предсказаниями о том, что случится с Энеем и его потомками как в тексте, так и за его пределами — в известных современникам поэта фактах римской истории.

У Пастернака таковы проспективный свод биографии Марии Стюарт:

Стрекозою такою

Родила ее матьРанить сердце мужское,Женской лаской пленять.И за это, быть может,Как огонь горяча,Дочка голову сложитПод рукой палача <…>Но конец героиниДо скончанья временБудет славой отнынеИ молвой окружен(«Вакханалия»);

и аналогичное забегание вперед в творческой биографии Пушкина:

В его устах звучало «завтра»,Как на устах иных «вчера».

Еще не бывших дней жараВоображалась в мыслях кафру,Еще не выпавший туманГустые целовал ресницы.Он окунал в него страницыСвоей мечты. Его романВставал из мглы…(«Тема с вариациями»).

Зеркальным обращением такого чуда (историческое событие путем взгляда из прошлого подается как будущее и оказывается пророчески сбывшимся) является другое: актуальное настоящее мысленно, при вспоминающем взгляде из воображаемого будущего, предстает как ожившая в пророчески предвиденном будущем прошлая реальность[210]:

Годами когда-нибудь в зале концертнойМне Брамса сыграют, — тоской изойду,Я вздрогну, я вспомню союз шестисердый,Прогулки, купанье и клумбу в саду <…>Мне Брамса сыграют, — я вздрогну, я сдамся,

Я вспомню покупку припасов и круп <…>Мне Брамса сыграют, — я сдамся, я вспомню <…>И сразу же буду слезами увлаженИ вымокну раньше, чем выплачусь я.Горючая давность ударит из скважин <…>И станут кружком на лужке интермеццо <…>Как тени, вертеться четыре семействаПод чистый, как детство, немецкий мотив.

Здесь уже не историк предсказывает назад, а поэт предсказывает вперед, как он будет смотреть назад на то, что происходит сейчас.

4. Небрежность, импровизационность

Вдобавок к манипулированию временной перспективой наш пассаж содержит манифестации случайных, но очень интенсивных процессов — слова ненароком и наугад. Они относятся к группе излюбленных Пастернаком наречий, как и слово напролом, дважды появляющееся по соседству:

Тяжелый строй, ты стоишь Трои,Что будет, то давно в былом.

Но тут и там идут героиПо партитуре, напролом.Однажды Гегель ненарокомИ, вероятно, наугадНазвал историка пророком,Предсказывающим назад.Теперь сквозь строй его рапсодийИдут герои напролом.Я сам немножко в этом родеИ создан под таким углом[журнальный вариант].

Напролом — поэтический синоним слов ненароком и наугад в системе пастернаковских инвариантов. Общим смысловым компонентом таких «обстоятельств великолепия»[211] является некая импровизационная, хаотическая и очень творческая энергетика. К ним относится и наречие навзрыд, встречающееся у Пастернака четыре раза, впервые, причем дважды, — в составе ранней программной формулировки: