Энхиридион. Краткое руководство к нравственной жизни

Далее следует отдельно дать ответ тем, кто понимают Божественное величие или думают, что понимают, но при этом умаляют дела человеческие и не считают их достойными Божественной заботы. Мы утверждаем, что ни человек, ни дела человеческие не относятся к вещам, самым незначительным во Вселенной. Ибо человек есть живое существо и обладает душой в высшей степени разумной и ценной, а также является самым благочестивым из порожденных живых существ. Следовательно, человек является весьма ценным и чтимым владением Бога. То же самое следует сказать и о творимых разумной душой делах человеческих. А если кто-то сочтет, что человек есть вещь незначительная, то он тем самым признает, что заботиться о нем намного легче. В противоположность тому, как наши чувства легко воспринимают крупные объекты, — поскольку и для зрения, и для слуха мелкие объекты воспринимаются труднее, чем крупные, — так наши силы легче переносят и справляются с меньшими объектами, нежели с более крупными. Ибо легче нести одну «мину» веса, нежели «талант» веса и легче вспахать и вскопать половину «плетра» земли, чем целый «плетр». Следовательно, насколько меньшим сочтет кто-либо человека, настолько более легкой признает он заботу о нем. Кроме того, если Бог заботиться обо всей Вселенной, то Он неизбежно должен заботиться о Ее частях. Точно так же обстоит дело и с ремеслами. Ибо и врач, поставленный заботиться обо всем нашем теле, не может не заботиться о его частях. Точно так же полководец, домоправитель, правитель государства. Ведь если части лишаются попечения, то и целое неизбежно приходит в упадок. Итак, не может быть, чтобы Бог в своей заботе оказался хуже людей, которые в одном и том же ремесле проявляют заботу и о частях, и о целом и ради самих частей, и в особенности, ради целого. Но мы, как уже было сказано выше, тяжело переносим некоторые происходящие с нами вещи, не зная о том, каким образом они необходимы для целого.

А если кто-то считает, что Божественная забота о человеческих делах, исполненных неравномерности, страстей и смятения, причиняет Богу неудобство и отвлекает Его от собственного блаженства, то ясно, что этот человек представляет себе высшие силы похожими на человеческих опекунов и не ведает, каким способом осуществляется Божественная опека, считая неизбежным, чтобы и Бог, подобно нам, если о ком-то заботится, полностью находился рядом с ним и сопутствовал каждому действию своего подопечного, не имея времени ни на что другое. И этот человек не думает о том, что законодатель, установив в государстве законы, гласящие о том, что должен получить как совершающий что-либо, так и претерпевающий что-либо и, сделав законы попечителями всего, вплоть до самых мелких вещей, сам остается при своем обычном образе жизни и, покуда его законы остаются в силе, с их помощью он заботится о своем государстве. Этот человек не ведает того, что еще прежде и в гораздо большей степени Бог, создавший Универсум, заметив, что наши действия проистекают из нашей души и содержат в себе, как много добродетели, так и много порока, избрал, каким всегда должно быть происходящее, какой справедливости оно должно удостаиваться, каким образом оно должно изменяться — худшим или лучшим, и с какими душами оно должно входить в соединение. Души людей, сделавшихся хуже, входят в соединение с плохими, а ставших лучше — с хорошими душами. Бог установил, что следует в соответствии с достоинством делать либо претерпевать со стороны друг друга и по отношению друг к другу. Но причины того, становиться нам такими или иными и получать то или иное достоинство, Бог предоставил нашей индивидуальной воле. Ибо какими мы захотим стать, такими и становимся благодаря свободной воле нашей души и тому, что наша добродетель и наш порок находятся в нашей власти. Всем Бог дал силы, распределив их в соответствии с нашим достоинством, вплоть до мельчайшего действия.