Энхиридион. Краткое руководство к нравственной жизни

Итак, если зло не имеет начала, и Бог не является виновником зла, то откуда происходит зло? Ибо ничто не может появиться на свет без причины. Либо сначала следует объяснить, что есть то, что называют злом, а уже затем доискиваться откуда оно происходит? Ведь не ведая, чем является та или иная вещь, невозможно обнаружить ее причину. Итак, следует сказать, что зло является тем, что устанавливает начало зла, и те, кто не имеют определенного мнения о нем, считают его наделенным, как и в случае с благом, особой сущностью, по силе равной благу и равноценно ему противостоящей. Это самое зло обладает сущностью, не причастной по своей природе к противоположному ему добру, как черное по отношению к белому, а горячее к холодному. Однако такого зла вообще не существует в природе вещей. Ведь если бы зло представляло собой какую-то особую сущность, как, например, человек или лошадь, то обладало бы своей полностью завершенной природой и видом, каковыми наделено все существующее. Но всякий вид, обладающий своей природной завершенностью, является добром, а не злом. Итак, это зло, как они утверждают, стремится к добру, имеет в нем свою долю участия, извлекает из него пользу, довольствуется своим участием в добре и делает все, лишь бы не потерять его. Следовательно, если зло таково, то как можно непосредственным образом его помыслить? Именно то, что является злом, на основании которого мы слывем плохими людьми и грешниками, и как таковые подвергаемся наказанию, — является привходящим обстоятельством и не представляет из себя сущности, поскольку возникает и исчезает без вреда для своего субъекта и не удерживается собственной силой. Ибо чем может быть зло, не являющееся злом для кого-либо? Но равным образом противоположное ему добро также является привходящим обстоятельством. Однако добро существует согласно природе каждого человека и в ней обретает свою завершенность, а зло есть противоположное добру состояние души его обладателя, из-за которого он лишается того, что согласно с природой и является его благом. Ведь если бы зло было соответствующим природе состоянием и совершенством своего обладателя, то и оно стало бы благом и уже не называлось бы злом.

Следовательно, не существует никакой преимущественной природы и сущности зла, каковой обладает добро. Зло стоит по соседству с добром, являясь его упадком и лишением сил. В такой же позиции по отношению к здоровью находится болезнь и порочность души к ее добродетели. И, подобно тому как правильная ходьба есть преимущественное проявление действия живого существа, то поставив ее своей целью, живое существо стремится к ней. Шаткая походка и хромота возникают от недостатка преимущественного действия и стоят рядом с ним, представляя собой противоречащее природе движение. Такое положение занимает всякое зло по отношению к противоположному ему добру. И эти начала нельзя называть ни равным образом руководящими, ни даже равными друг другу, как, например, белое и черное. Ибо и то и другое в равной мере являются видами и первое не в большей степени, чем второе обладает своим природным совершенством и одно не является следствием утраты другим своей силы. Ибо утрата сил есть ошибка и неудача для вида, как, например, хромота для ходьбы. Каждое из этих двух имеет собственный вид, и одно не уступает в этом другому. Поскольку одно противоречит, а другое соответствует природе, то, что противоречит природе, стоит по соседству с тем, что соответствует природе, а именно, зло стоит по соседству с добром, поскольку не добро соседствует со злом, подобно тому как никто не может сказать, что попадание в цель соседствует с промахом, а здоровье с болезнью. Наоборот, попаданию в цель соседствует промах, а здоровью — болезнь. Преимущественная цель лучника — попасть в мишень. Ибо ради попадания в нее он стреляет из лука. Преимущественная цель природы — здоровье. Ибо благодаря сохранению живого организма существует его здоровье, и вообще, целью является то, ради чего совершается действие. К цели успеха добавляется промах. Это происходит всякий раз, когда действие не достигает своей цели и замысел не получает того, ради чего он совершает это действие, но вместо этого получает промах. А то, что присоединяется к преимущественному замыслу против воли последнего, можно сказать, по справедливости становится рядом и по соседству с этим замыслом, но сам преимущественный замысел не становится против своей воли рядом с присоединяющимся к нему.