Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

3) Что же касается также непосредственного сознания существования внешних вещей, то это означает не что иное, как чувственное сознание. Что мы; обладаем таковым, это есть самое маловажное познание. Интересно только знать, что это непосредственное знание о бытии внешних вещей есть иллюзия и заблуждение, что в чувственном, как в таковом, нет истины, что бытие этих внешних вещей, наоборот, случайно, преходяще, есть видимость, что они по существу своему обладают таким лишь существованием, которое отделимо от их понятия, их сущности.

§ 77.

Отличаются же друг от друга эти две точки зрения следующим:

1) Картезианская философия переходит от этих недоказанных и принимаемых как недоказуемые предпосылок к дальнейшему, более развитому познанию, и благодаря этому она стала источником наук нового времени. Современная же точка зрения, напротив, пришла к тому важному самому по себе результату (§ 62), что познание, держащееся в своем поступательном двияжении конечных опосредствований, познает лишь конечное и не содержит в себе истины; эта точка зрения требует от нашего сознания о боге, чтобы оно не шло дальше указанной, совершенно абстрактной, веры *).

*) Ансельм„ напротив, говорит: «Negligentiae mihi videtur, si postquam confirmati sumus in fide, non studemus, quod credimus intelligere» («Tract. cur Deushomo»). (Мне кажется небрежением, если, утвердившись в вере, мы не стараемся понять то, во что мы веруем). Эти слова Ансельма в связи с конкретным содержанием христианских учений вадают куда более трудную задачу познанию, чем та задача, которую имеет в виду рассматриваемая нами современная вера.

2) Современная точка зрения при этом, с одной стороны, ничего не меняет во введенном Декартом методе обычного научного познания и ведет возникшие из этого метода науки об эмпирическом и конечном по тому же самому пути, а с другой, — рассматриваемая точка зрения отвергает этот метод, и так как она не знает никакого другого, то она отвергает всякие методы в знании о том, что бесконечно по своему содержанию. Она отдается поэтому дикому произволу фантазии и уверений, моралистическому самомнению и высокомерию чувства или безмерному капризу и рассуждательству, которое с наибольшей силой обращается против философии и философем. Ведь философия не дозволяет ни голых уверений, ни фантазий, ни произвольного шатания мысли в рассуждениях.

§ 78.

Мы должны, поэтому, отбросить противоположность между самостоятельной непосредственностью содержания или знания и якобы несовместимым с нею столь же самостоятельным опосредствованием; мы должны отбросить эту противоположность, потому что она представляет собою одно лишь предположение и произвольное уверение. Мы точно так же должны отказаться при вступлении в науку от всех других предположений или предубеждений, почерпнутых из представления или из мышления, ибо лишь в науке должны подвергнуться исследованию все подобного рода определения, лишь в науке мы познаем, что такое эти определения и их противоположности.

Примечание. Скептицизм, как проведенная через все формы познания отрицательная наука, был бы подходящим введением, в котором доказывалась бы ничтожность таких предположений. Но он был бы не только безотрадным, но также и излишним путем, потому что диалектический момент сам составляет существенный элемент положительных наук, как мы это тотчас же покажем. Впрочем, и помимо этого скептицизму тоже пришлось бы отыскивать конечные формы только эмпирически и ненаучно и брать их как данные. Требование осуществления такого скептицизма совпадает с требованием, чтобы науке предшествовало сомнение во всем, т. е. полное отсутствие предпосылок. Это требование подлинно осуществляется в решении держаться только чистой мысли, осуществляется посредством свободы, которая отвлекается от всего и постигает свою чистую абстракцию, простоту мышления.

Дальнейшее определение логики и ее разделение.

§ 79.

Логическое по своей форме имеет три стороны; а) абстрактную, или рассудочную, ?) диалектическую, или отрицательно-разумную, ?) спекулятивную, или положительно-разумную.

Эти три стороны не составляют трех частей логики, а суть моменты всякого логически реального, т. е. всякого понятия или всего истинного вообще. Все они могут быть положены в первом моменте, в моменте рассудочности, и благодаря этому могут быть удерживаемы в отрозненности друг от друга, но в этом виде они рассматриваются не в их истине. Указания, которые будут здесь сделаны относительно определения логического, равно как и относительно разделения логики, также являются лишь предвосхищением и историчны.

§ 80.

а) Мышление, как рассудок, не идет дальше неподвижной определенности и отличия последней от других определенностей; такую ограниченную абстракцию оно считает обладающей самостоятельным существованием.