Энциклопедия «Искусство». Часть 4. Р-Я (с иллюстрациями)

СУДЕ?ЙКИН Сергей Юрьевич (1882, Санкт-Петербург – 1946, Нью-Йорк), русский живописец, график, художник театра. Учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (1897-1909); В 1909 г. поступил в Петербургскую академию художеств, занимался в мастерской Д. Н. Кардовского. Один из организаторов художественного объединения «Голубая роза». Член объединения «

Мир искусства» (с 1910 г.). В 1911 г. стал одним из организаторов литературно-художественного кабаре «Бродячая собака», для которого создал настенную роспись. После Октябрьской революции (1917) уехал в Крым, в 1919 г. перебрался в Тифлис, в 1920 г. выехал в Париж, с 1922 г. жил и работал в Нью-Йорке.

Свой творческий путь начал в качестве театрального художника, оформив спектакли Частной оперы С. И. Мамонтова в театре Эрмитаж (кон. 1890-х гг.). В 1904 г. представил свои работы на выставке «Алая роза» в Саратове, многие участники которой впоследствии вошли в объединение «Голубая роза». Одновременно с занятиями станковой живописью увлёкся искусством иллюстрации, активно сотрудничал с журналами «Весы» (1904-09), «Аполлон», «Сатирикон», оформлял книги поэта-символиста М. А. Кузмина. В 1906 г. по приглашению С. П. Дягилева участвовал в выставке русских художников в Осеннем салоне в Париже.

Опираясь на традиции лубка, народной игрушки, вывески, Судейкин создал свой яркий, праздничный, балаганный фарсовый стиль, пленяющий не столько мастерством письма, сколько удивительной жизненной силой («Карусель», 1910; «Арлекинада», 1915; цикл «Масленичные герои», 1910-е гг.).

В том же стиле художник создал, находясь в эмиграции, декорации и костюмы для опер И. Ф. Стравинского «Петрушка» (1924), «Свадебка» (1929), «Соловей» (1925; все – для Метрополитен-опера).

СУРБАРА?Н (Zurbara?n) Франсиско (1598, Фуэнте-де-Кантос, Бадахос – 1664, Мадрид), испанский живописец. Учился в Севилье у П. де Вильянуэвы (с 1614 г.) и, возможно, у Ф. Пачеко. Жил и работал в Льеренье (Бадахос, 1617-28), с 1628 г. – в Севилье, где получил звание главного живописца города. В 1658 г. был приглашён к королевскому двору, заказы для которого выполнял в течение последнего десятилетия своей жизни. Испытал сильное влияние Д. Веласкеса и Х. Риберы. В поздние годы в его стиле произошли изменения в сторону мягкой барочной манеры Э.

Мурильо.

Сурбаран писал в основном святых и служителей церкви. Ранние произведения отмечены влиянием караваджизма (работы в капелле Св. Петра в соборе в Севилье, 1625). В период творческого расцвета (1630-40-е гг.) художник создавал простые по пространственному решению композиции, в которых святые представлены в рост, в светлых одеждах на тёмном фоне, в неподвижных позах, что сообщало их изображениям оттенок незыблемого величия. В образах своих современников, запечатлённых в портретах («Портрет доктора Саламанкского университета», ок. 1635 г.; «Портрет монаха Педро Мачадо», ок. 1633 г.), и в святых персонажах Сурбаран воплотил национальный испанский идеал благородства, истинной, непоказной веры, внутреннего горения духа под маской суровой сдержанности. В картине «Св. Лаврентий» (1636) лишь жаровня в руках святого напоминает о страшной кончине великомученика, изжаренного на раскалённой решётке. Фигура св. Лаврентия торжественно возвышается на фоне неба. Очень низкая линия горизонта, благодаря чему зритель благоговейно смотрит на величественную фигуру снизу вверх, как на памятник незыблемой вере. Широкие, жёсткие складки малиновых, затканных золотом одежд заключают тело святого словно в драгоценный футляр.

Ф. Сурбаран. «Отрочество Богоматери». 1658-60 гг. Государственный Эрмитаж. Санкт-Петербург

Ф. Сурбаран. «Св. Лаврентий». 1636 г. Государственный Эрмитаж. Санкт-Петербург

Ф. Сурбаран. «Натюрморт с четырьмя сосудами». 1633 г. Прадо. Мадрид

Сурбаран писал также мифологические сцены (цикл «Подвиги Геркулеса», 1634), а также исполненные сурового благородства и величия натюрморты («Натюрморт с лимонами, апельсинами и розой», «Натюрморт с четырьмя сосудами»; оба – 1633). Предметы простой кухонной утвари (кувшины, чашки, тарелки) торжественно возвышаются на постаменте-столе, подобно монументальным памятникам, приводя на память слова испанской святой Терезы Авильской: «Бог может войти даже в глиняный горшок».