Энциклопедия жизни русского офицерства второй половины XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова)

Было, конечно, стремление использовать свой отдых в течение суток без карт. Устроили открытую сцену. Офицеры-любители выходили на эту эстраду и выполняли, кто как мог и действительно умел: пели соло под аккомпанемент гитары, трио, квартеты и хором; читали наизусть стихи и отрывки литературных произведений; нашлись изумительно талантливые рассказчики сцен народного быта и пр.; наконец, читались лекции на интересные животрепещущие вопросы научного характера. Часто устраивать эти развлечения не позволяла служба и работа, но всякое публичное выступление привлекало к эстраде огромную массу солдат, которые усаживались на землю вокруг эстрад[и], видимо, наслаждались. Отношение офицеров и солдат отличались во все время похода большой сердечностью, чуткостью и взаимной заботой друг о дружке.

Питались мы сытно, т. е. каждый день варилась и нам, и солдатам мясная горячая пища, но почти исключительно баранина, которую мы имели в изобилии, так как в передовых столкновениях с туркменами у них были отбиты казаками огромные стада. Но нам недоставало свежих овощей, особенно луку, красного стручкового перцу, помидор, чесноку, укропу, кислой капусты. Отсутствие всей такой зелени лишало нашу пищу всякого вкуса, а часто не хотелось даже обедать. Мы давно уже забыли о печеном хлебе, а жили на черных сухарях, от которых сильно страдали люди со слабым желудком. Кровавый понос не щадил ни офицеров, ни солдат.

Нужно было доставить на передовую базу каждый сухарь и каждый патрон, а особенно боевые припасы для артиллерии. Поэтому о доставке менее важных грузов нечего было и думать. Консервы были плохи, так как не выдерживали страшной жары и скоро портились. Верблюды наши от тяжкой напряженной работы и бескормицы гибли, а заменить их было невозможно, ибо исчерпались быстро все ресурсы ближайших сопредельных в Закаспием стран. Поэтому помочь существенно в продовольственном вопросе нам могло лишь энергичное продвижение вперед, вдоль границы с Персией и установление общего нашего тыла с нею, где уже работали наши агенты по заготовке вспомогательной продовольственной базы. Двинуться же можно было только тогда, когда выполнен будет план организации и сосредоточения всего намеченного количества запасов в укр[еплении] Вами. Словом, существенным выходом из нашего тяжелого положения было перенесение до известного времени всех невзгод подготовительного периода экспедиции.

Чтобы ознакомиться лично с характером действий противника, а также сразу переменить настроение войск, находившихся в Закаспии, после неудачи, постигшей отряд генерала Ломакина, генерал-адъютант М.Д. Скобелев еще в июне месяце 1880 г. прибыл из п. Красноводска с небольшим конвоем и ближайшими чинами свиты верхом в Вами к отряду, который был выдвинут в этот пункт по его же приказанию из Петербурга. Осмотрев отряд и оставив не месте в укрепленном лагере всех слабых, больных и все лишние тяжести при 4-х артиллерийских орудиях, г. Скобелев с остальными силами, а именно: слабого состава 4 роты, 5 сотен казаков, полубатарея 20^й артиллерийской бригады, морская батарея и 8 ракетных станков, возимых вместе с ракетами казачьей сотней (при капитане артиллерии Сергееве), несколькими двуколками Красного Креста быстро двинулся вперед к Геок-Тепе на рекогносцировку. Противник этого не ожидал. Полагая, что русские двинулись на штурм крепости и преувеличивая силы, оставленные нами в укр[еплении] Вами, текинцы поспешно отошли все на восток, к своей главной крепости. Отряд беспрепятственно достиг развалин старого персидского укрепления Егиан-Батырь-кала

[83] и здесь заночевал.

Утром следующего дня, оставив на месте все лишнее, генерал Скобелев смело двинулся к Геок-Тепе всем отрядом, подошел довольно близко с западной стороны к крепости и остановился; поручено бывшим с ним топографам произвести съемку местности и видимой крепости. Противник массой держался внутри крепости, и только конные его отряды со всех сторон стали обходить русских.

Во второй половине дня генерал Скобелев начал отход от крепости к ночлегу у Егиан-Батырь-кала. Видя отступающих русских, не только конные, но и пешие текинцы высыпали массами из крепости, и началось яростное, азиатское назойливое преследование, сдерживаемое только огнем орудий и картечниц. Отряд построил каре, имел внутри двуколки с ранеными и убитыми, а в углах фасов каре – орудия. Сам генерал Скобелев с конницей был вне каре. Особенно тяжко было отходить по дюнам и оврагам, к которым конница текинцев подвозила на крупах лошадей свою пехоту, открывавшую огонь из фитильных ружей на дистанции 600–800 шагов по отходящему каре. Сама конница группировалась местами в плотные массы с целью конной атаки русского отряда с тыла и флангов. Удачное действие по таким массам дальнобойных орудий удерживало текинцев на почтительной дистанции.