Эпидемия

— Зэки. За километр видно. Их даже по запаху почувствовать можно, он из их шкуры уже никогда не вымоется. И это не те, кто по глупости залетел за решетку один раз и одумался. Нет. Эти ребята — постояльцы. Для них тюрьма — дом родной. И живут они по звериным законам, им все мирское чуждо. — Сказал Вадим через зубы, взяв по удобнее карабин.

— А что они хотели? Почему ты их прогнал? — Голос Юли звучал встревоженно.

— Они работать не привыкли, а тут заметили нас, решили наведаться, проверить, есть чем поживиться или нет. Ведь можно не утруждаться, не собирать, а просто прийти и украсть. Они вернуться, это точно.

— Когда? Зачем? — Юля вообще потеряла контроль над собой и почти прижалась к Вадиму.

— А ты не видела, как они на тебя смотрели? Ты теперь для них — Священный Грааль. Не, они просто так не отстанут, готов поспорить на что угодно, надо ждать их в гости.

— И что будем делать?

— Поедем в магазин, здесь недалеко.

— Зачем? У нас же вроде все есть?

— Надо.

Магазин нашелся всего в паре кварталов. Небольшой, в одноэтажном строении на фасаде жилого дома. Войдя в открытую дверь, Вадим скрылся в темноте помещения. Вышел через несколько минут, неся в руках три бутылки вина.

— Зачем это? Ты же говорил, что не пьешь? — Спросила Юля, выглядывая из окна фургона.

— Тихо ты. — Шикнул Вадим. Он открыл одну из бутылок, дешевую, с железной отвинчивающейся крышкой, и изобразил, что пьет с горла, незаметно выплюнув кислое вино под ноги.

— Что это за представление? — Почти шёпотом спросила Юля, когда он залез в машину.

— Сейчас приедем домой — расскажу. — Ответил Вадим и включил магнитолу. На его удачу в проигрывателе машины торчала USB флешка, из колонок разнеслись переборы шансона.

Подъехав к дому, еще несколько раз изобразил прикладывание к бутылке. Развернул фургон задом к дому и подъехал почти к самому крыльцу, поставив так, что между машиной и ступенями оставалось совсем небольшое расстояние. Вышел, открыл заднюю дверь, сделал вид, что достал из кузова что-то и оставил двери открытыми. Зайдя в дом, включил в зале и на веранде свет, запустил музыку на домашней музыкальной системе. Юля села на диван в гостиной и недоуменно смотрела на происходящее. Вадим вышел на крыльцо с початой бутылкой в руках, потянулся, осмотрелся и еще раз сделал глоток из горлышка. Вернувшись в зал, поставил на стол пустую бутылку и открыл новую.

— Я кажется поняла, ты думаешь они за нами следят, и чтобы усыпить их бдительность, делаешь вид что напился? — Спросила Юля.

— А ты молодец, соображаешь. Пойдем наверх.

Поднявшись по лестнице на второй этаж в спальню, Вадим подошел к окну и посмотрел наружу, не выпуская вино из рук. Высоко, рядом нет ни труб, ни выступов, забраться невозможно.

— Так, держи винтовку. — Вадим вручил девушке Сайгу. — С предохранителя снял, патрон в патроннике. Нажимать на курок умеешь?

— Ага, я же говорила, что стреляла.

— Значит справишься. Заряжен картечью, на таком расстоянии целиться не надо. Садишься вот сюда. — Указал на угол справа от двери. — Именно садишься, винтовку на дверь. И сидишь. Ждешь. Что бы не услышала, не высовывайся, даже если я орать буду. Даже если меня убивать будут. Кто бы не зашел, сразу стреляй, только не пали подряд. Два три выстрела хватит. Если я подойду, я постучу, вот так. — Несколько раз постучал по стене в определённом ритме. — Поняла?

— Ага. Но почему именно сюда? Почему не спрятаться за кровать или встать напротив двери? И что Султан делать будет?

— Смотри, когда человек заходит в дверь с оружием, он смотрит на уровне своих глаз, поэтому то, что на полу увидит в последний момент. Эта дверь открывается наружу, это не очень хорошо. Люди держат оружие в правой руке, если конечно не левши, что мало вероятно, и сами себе перекрывают обзор справа. Помимо этого, чтобы выстрелить, придётся развернуться, он сначала повернется влево, инстинкт такой у людей, а потом направо. Это даст тебе именно те доли секунды, которые спасут жизнь. Увидела — стреляй. — Сказал, указывая, как будет двигаться противник, проникающий в комнату и что надо делать. — Султана у заднего входа оставлю, лаять не будет, он вообще на людей не лает. Если их больше, чем трое, и кто-то сзади полезет, он его порвет.

— Я не знаю, смогу ли выстрелить в человека.

— Придется. Поверь, лучше будет если тебя застрелят в бою, чем возьмут живую. Я все сделаю, чтобы этого не случилось, но все может быть. Если ты попадешься, то будут насиловать тебя, как и сколько захотят, пока не надоест. А учитывая, что выживших — единицы, и шанс найти другую девушку сводиться к нолю, то надоест им не скоро. Усекла?

Юля молча кивнула.