Читаем Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII–XIX веках полностью

Землевладение непосредственно соотносилось с состоятельностью двора. В селе Стексово (1845) только 10 из 32 семей (31 %) с доходом ниже 450 рублей имели собственную землю, в то время как из 37 семей с доходом 450 рублей или выше землей владела 31 (84 %). В 41 дворе из 69 проживало только по одной супружеской паре (некоторые еще со вдовым родителем) или вообще не было ни одной. 26 дворов из этих 41 зарабатывали меньше 450 рублей, 15 имели доход 450 рублей и выше; это соответствует общему правилу, что малого размера дворы были в среднем беднее крупных. Но в Стексово земельная собственность могла скомпенсировать малый размер двора: 12 из 15 небольших дворов (80 %) в группе с более высоким доходом имели землю, а в группе с меньшим доходом — только 8 из 26 (31 %). Другими словами, 12 из 20 маленьких дворов (60 %), имевших хотя бы небольшой участок земли, получали годовой доход на уровне или выше среднего.

Хотя Сергей Голицын, возможно, и не появлялся в своем стексовском имении — в Стексово не было помещичьей усадьбы, — он тем не менее лично вел переписку со стексовскими управляющими по всем делам, и его религиозные воззрения оказывали прямое воздействие на жизнь его крепостных. Он был видной фигурой в обществе — «последний русский барин», не жалевший трат на банкеты, балы и прочие развлечения. Близкий друг правящей семьи, он с 1807 г. помогал организовывать работу и сам жертвовал на императорские благотворительные общества в Москве, а с 1830 г. до своей смерти в 1859 г. служил председателем Московского опекунского совета. Его женой, разошедшейся с ним в 1800 г., через несколько месяцев после свадьбы, была Евдокия (или Авдотья), она же знаменитая «Princesse Nocturne» («ночная княгиня»), хозяйка ночного литературного салона в Санкт-Петербурге. Для стексовских крепостных наибольшее значение имели приверженность Голицына православию и его близкие отношения с церковными иерархами: он с 1823 по 1858 г. переписывался с митрополитом Московским Филаретом и, в частности, обсуждал с ним опасность, исходящую от старообрядцев, и возможности их обращения. Хотя некоторые считали его демонстративное благоверие лицемерным, вотчинная переписка Стексово свидетельствует о его непримиримой враждебности к старой вере[571].

СТАРАЯ ВЕРА И НЕПРИЯТИЕ БРАКА В СТЕКСОВО

Получив в наследство в 1804 г. имение Стексово, он также унаследовал практику наложения штрафов на отцов годных для брака незамужних женщин. Вероятно, Александр Михайлович Голицын или его вдова Дарья ввели эти штрафы в 1770-х или 1780-х гг. в ответ на массовые отказы от брака после 1762 г.[572] В 1809 г. стексовский бурмистр Андрей Яковлев докладывал, что крестьянин Иван Вилков попросил вернуть только что им заплаченный годовой штраф в 20 рублей — за содержание дома двух незамужних дочерей (по 10 рублей за дочь) — на том основании, что они уже вышли из брачного возраста. Яковлев советовал московской конторе в просьбе отказать: у других отцов были незамужние дочери такого же возраста, как вилковские, и, если удовлетворить его просьбу, они все начнут требовать возврата денег. Имению необходимо было собирать эти штрафы, поскольку деньги шли затем на покупку вольных девок для мужиков, не имевших средств добывать себе невест самостоятельно. Сход «лучших крестьян» (наиболее состоятельных) согласился, что Вилкову в прошении нужно отказать

[573].

Действительно, в имении было много взрослых незамужних женщин, но они появились на два-три поколения позже, чем браконенавистницы прихода с. Купля и имения Баки. В 1762 г. их там почти не было: в тот год в частях имения, принадлежавших Александру Михайловичу Голицыну (мужу Дарьи), которые Сергей Михайлович унаследовал 42 годами позже, из 302 женщин 25 лет и старше не замужем были только 10 (3,3 %). Семь из них были из деревни Писарево (9,2 % от 76 женщин 25 лет и старше). Три из других четырех деревень составляли всего 1,3 % женщин этого возраста[574]

. Возможно, они были увечны. Только в Писарево неприятие брака в некоторой степени проявилось до 1762 г.[575] К 1778 г. 27 из 304 женщин 25 лет и старше (8,9 %) никогда не были замужем[576]. К 1795-му 55 из 298 женщин имения 25–54 лет (те, которым исполнилось 25 после 1765 г.), или 18,5 %, никогда не были замужем, в то время как среди 89 женщин 55 лет и старше таких было только две. Среди мужчин 25–54 лет никогда не были женаты семеро из 254 (2,8 %)[577]. Штрафование отцов никогда не бывших замужем дочерей не остановило распространение сопротивления браку, однако, возможно, мобилизовало значительные средства для покупки невест со стороны. Судя по реакции «лучших» крестьян на просьбу Вилкова, среди поголовно брачащихся дворов существовало, по-видимому, единогласное мнение, что дворы, придерживающие у себя дочерей, должны быть наказаны, хотя бы штрафом, за укрывание не желающих идти замуж девиц.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

О процессе цивилизации. Том I. Изменения в поведении высшего слоя мирян в странах Запада
О процессе цивилизации. Том I. Изменения в поведении высшего слоя мирян в странах Запада

Норберт Элиас (1897–1990) — немецкий социолог, автор многочисленных работ по общей социологии, по социологии науки и искусства, стремившийся преодолеть структуралистскую статичность в трактовке социальных процессов. Наибольшим влиянием идеи Элиаса пользуются в Голландии и Германии, где существуют объединения его последователей.В своем главном труде «О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования» (1939) Элиас разработал оригинальную концепцию цивилизации, соединив в единой теории социальных изменений многочисленные данные, полученные историками, антропологами, психологами и социологами изолированно друг от друга. На богатом историческом и литературном материале он проследил трансформацию психологических структур, привычек и манер людей западноевропейского общества начиная с эпохи Средневековья и вплоть до нашего времени, показав связь этой трансформации с социальными и политическими изменениями, а также влияние этих процессов на становление тех форм поведения, которые в современном обществе считаются «цивилизованными» и «культурными».Адресуется широким кругам читателей, интересующихся проблемами истории культуры, социологии и философии.

Норберт Элиас

Обществознание, социология