Эпилог (СИ)

    - Мам, ты приезжала на Большую землю? - Я вынула из-за ворота незатейливое украшеньице из перевитых прутиков. - Мне часто снился один и тот же сон. Будто бы кто-то надевает на шею шнурок с брошью, но я не вижу, кто. 

    Мама, грустно улыбнувшись, огладила пальцем переплетение тонких веточек. 

    - Я боялась, что ты забудешь обо мне. Боялась, что кто-нибудь тебя обидит. Хотела быть рядом, чтобы защитить и уберечь... Но не сумела. 

    - Наоборот! - воскликнула я горячо. - Мне всегда казалось, что брошка живая. Глядя на неё, я думала о тебе, и жизнь становилась легче. 

    Мы обнялись и опять разревелись. 

    - У мальчика... горниста... был похожий браслет. Гошик нашел в книге рисунок плетения и сказал, что он старинный и призван охранять от зла. 

    - Так и есть. Когда-то в Русалочьем жила женщина. Потомственная ведунья. Совсем старенькая была... К ней приезжали со всего побережья. И я приехала, но она не взяла плату. Вручила оберег и сказала, что он обретет силу в руках человека с горячим сердцем, умеющим истово любить, и что этот человек перекроит мир и сошьет заново. А после выпроводила. 

    Теперь понятно, почему моя брошка и браслет Марата похожи. Их создали одни и те же руки, вложив в нехитрый узор знания, доставшиеся от предков. Ведь после гражданской войны на побережье сослали многих из тех, кого до висоризации считали колдунами и ведьмами, или, обобщая, - экстрасенсами. Архаичное слово, вышедшее лет пятьдесят назад из употребления. Но, несмотря на принудительное подавление вис-потенциалов, люди не растеряли знания, а продолжали ими пользоваться и передавали детям по наследству. 

    Кусочки головоломки вставали на свои места один за другим, и постепенно вырисовывалась целостная картина. Бревенчатый дом с покосившимся крылечком, крохотные сенцы, низкая притолока... Плетеные половички, скрывающие неровный пол со щербинками... Стол с грубоватой скатёркой, мутное окошко, занавески... Печь, занимающая треть комнаты... Кровать, заправленная лоскутным одеялом... Лохматочки пакли меж бревен, лента протертого войлока на двери... Заросли поспевающей вишни... Узкая тропинка к баньке с кривоватой трубой и невысоким потолком. Достаточно для меня, а вот Егор вынужден опускать голову и сутулиться... Здесь мой дом, моя родина. Здесь я родилась и прожила несколько счастливых лет раннего детства. До тех пор, пока отец не увез меня на Большую землю.