Эпизод 2. Антиканон

Всем остальным, даже тем, кто как будто хорошо и благосклонно к тебе относится, считают другом-боевым товарищем-протеже-полезным знакомым, всем им нужен капитан второго ранга А. Скайуокер. Блестящий молодой человек, у которого впереди столь же блестящее будущее и великолепная карьера, в такие юные годы — уже живая легенда пятого республиканского флота, на которого с завистью смотрят все — от курсантов до командиров дредноутов, у которого все получается и который не знает неудач, и на пяти боевых наградах дело явно не остановится, потому что идет война и такие, именно такие талантливые молодые люди прокладывают себе путь на вершину, именно из таких вырастают великие военачальники, именно такие…

… А вот Анакин — человек, а не командир лучшего корабля флота — нужен только маме.

Был нужен.

Не встретил бы того фермера в кантине — так бы и жил еще год, смотрел бы иногда холограммы…

… Неправда, я все равно сюда собирался.

Собирался.

Уже несколько лет собирался увезти ее с Татуина.

… Я редко сюда прилетал.

… Денег не было.

У курсанта Скайуокера было много дел, у лейтенанта Скайуокера тоже было много дел, у старшего лейтенанта Скайуокера было еще больше дел, а у капитана третьего ранга Скайуокера было очень-очень много дел.

… Звания зарабатывал.

Придумал оправдание: идет война.

На Татуине она никогда не прекращалась. Разве не знал? Здесь каждый день — не живут, а выживают.

Мама помогала выживать Ларсам. Ей никто не помогал. Никто не пришел на помощь три дня назад, когда Ларсы все бросили и умотали в Мос-Айсли, а мама одна встретила тускенских разбойников.

… если бы я знал…

… три дня назад мы были на орбите Татуина…

… я мог быть здесь, с тобою, мама…

… я бы не позволил никому из тускенов уйти живым…

… никому…

… не позволил бы…

… не позволю…

Внутри словно щелкнула пружина. Она-то и заставила Анакина подняться.

Он прошел на кухню, нашел более-менее чистый стакан. Пооткрывал все дверцы кухонных шкафов. Налил себе воды — ничего крепче у Ларсов не водилось.

— Беру! — позвал он. — Беру!

Вместо нее прибежал С3PO.

— Мы нашли доски, мастер Эни. Они были в мастерской, и ваш друг сказал, что они подойдут.

… Глупая бессмысленная железяка…

…Которую я делал — для мамы…

— С3PO, приведи сюда Беру.

— Конечно, хозяин Эни.

Закрыть глаза, вытерпеть, выждать, открыть глаза, вылить в себя стакан воды, снова поискать чего-нибудь покрепче и снова ничего не найти.

В коридоре скрипнуло дверью.

— Анакин?

— Беру, на какие фермы нападали тускены?

Звучало приказом. Он привык отдавать приказы.

— На Брубангеров, — голос Беру дрогнул, — Кдуббов, Сеуртов…

— Это все в какой стороне отсюда?

— Брубангеры вон там, на западе, а Кдуббы к северу от нас…

— Понятно. Значит, фермеры ходили в их лагерь?

— Ходили. Я-то Оуэна не пустила. И правильно сделала. Обратно два человека всего пришли, да и те раненые и калеки теперь.

— А где этот лагерь?

— Говорят, у скал где-то, вон в ту сторону лететь.

— К северу, что ли?

— Ну да, к северу, — она вдруг покосилась на него. — А зачем это ты спрашиваешь?

Анакин не ответил.

— Далеко?

— Не знаю.

Он пошел прочь из кухни.

— Анакин, подожди.

— Что?

— А зачем тебе это?

— Надо, — ответил Скайуокер. — Одного костра этой ночью будет мало.

Беру удивленно посмотрела на него. Ничего не понимая и ничего не говоря, вернулась к мужу.

Мотор старенького спидера хрипел и скрипуче молил о помощи — из него еще никогда не выжимали таких скоростей. Скайуокер почти не обращал на это внимания — он проверил машину Ларса и убедился, что этот спидер лучше того, который он угнал в Мос-Айсли.

Он знал, что сумеет добраться в лагерь. И вернуться обратно — тоже сумеет.

Хотя о последнем он не задумывался.

Ночь обволакивала, слепила глаза. Пыталась остановить и била в лицо ледяным ветром. Пальцы примерзали к штурвалу спидера так, что он их почти не чувствовал.

И об этом он тоже не задумывался.

Пустыня молча наблюдала за мчащимся на безумной скорости спидером.

Анакин вел спидер вдоль гряды скал, просто потому что так было легче всего ориентироваться.

Он здесь уже бывал. Правда, не ночью. И давно.

Когда он случайно набрел на лагерь тускенов, ему было девять лет. Хорошо, хватило ума вести себя осторожно и не лезть к ним. Понаблюдать, запомнить дорогу и никогда больше туда не возвращаться.

Если то, что сказала Беру — правда, значит, тускены вернулись на старую стоянку. И с нее начинали походы против окрестных жителей. Которые им почему-то мешали. Впрочем, тускены тоже мешали людям. Вообще не-тускенам. Кто был первым в этом многовековом конфликте, неясно. Фермеры говорят, что тускены всегда недолюбливали татуинских колонизаторов. Еще говорят, что первые колонизаторы, а это был далеко не цвет столичной интеллигенции, отнимали у тускенов землю и скот.

Ему было все равно, кто и перед кем был виноват десять или двадцать веков назад.

Сегодня это противостояние стало его личной войной.

Анакин вспоминал все, что видел тогда в том лагере. Все, что когда-либо слышал от тускенов…

… и что рассказывала мама…

Скалы смыкались вилкой, и Скайуокер узнал место, которое искал.