Эпизоды

Таким вот был мой первый контакт с работой, которая наглядно представила некоторые неожиданные и неизвестные мне стороны. Главное, мы получили опыт преодоления трудностей, даже кроме связанных с самим характером труда. Имелись и другие, взять хотя бы то, что начинать работу необходимо было в шесть часов утра, когда трамваи ещё не ходили, и добираться до завода было непросто. Поэтому надо было вставать в пять часов и идти пешком через спящий город на расположенный на окраине завод. Однако всё это в целом давало ощущение гордости за свою взрослость, и было не выплёскиваемой наружу, а скрытой, внутренней радостью самозначимости.

Были и другие кратковременные периоды работы, например, грузчиком во время каникул после первого курса ивановского энергетического института. Устроились мы работать вместе с моим другом ещё по техникуму Витей Клюквиным. Поручили нам съездить на склад за продуктами для магазина. Шофер дал накладные заведующему складом и сказал, что мы с Витей по его указанию погрузим всё в соответствии с накладными. Заведующий, посмотрев на наши щуплые фигуры, язвительно заявил, что едва ли кто-то из нас донесёт до машины мешок с сахарным песком весом 50 килограммов. Мой напарник Витя сразу почувствовал ехидную ядовитость в предложении заведующего, и, здраво оценив свои возможности, естественно отказался от эксперимента. А я, по присущей мне внутренней гордости, не мог допустить насмешек надо мной, и согласился. Двое рабочих склада положили мне мешок на спину. До сих пор помню, как он плотно и как-то даже приятно лёг и равномерно распределил нагрузку по всей спине. А вот весь вес оказался на ногах, и лучше было не сгибать коленки, чтобы они не подогнулись совсем. Но я напрягся, и, естественно не без усилия воли, вынес мешок со склада и донёс до машины. После этого доказательство моего превосходства над мнением других людей о моих возможностях наполняло меня скрытой от всех гордостью и радостью.

Работал ещё после третьего курса института разнорабочим в мастерской, где мне одно время поручили стать помощником сварщика. Мы варили арматуру для бетонных столбов. То есть варил-то сварщик дуговой сваркой, а я, надев рукавицы, должен был держать части арматуры так, чтобы они соприкасались, и их легко можно было сварить. Меня предупредили, что смотреть на электрическую дугу категорически нельзя, т. к. на следующий день будет жуткая боль в глазах. Поэтому при каждом зажигании дуги я закрывал глаза и отворачивался влево. Но почему-то никто не сказал, что дуга влияет своим излучением не только на глаза, но и на кожу человека. Сварщик-то работал в маске, а я без защиты лица. На следующий день правая часть лица покраснела, как от излишнего солнечного загара, а ещё через несколько дней кожа с неё слезла чулком. Но, несмотря на этот недостаток, я всё-таки заработал деньги и с гордостью принёс их домой при добродушных шутках от домашних о стоимости кожи с моего лица.

* * *

Естественно важным этапом жизни была учёба в Ивановском энергетическом институте имени В. И. Ленина, куда я поступил по случайному стечению обстоятельств. Не знаю почему, но мне нравился сам процесс обучения. Я открывал для себя много нового, причём не только в дисциплинах специальности, но и особенно в общественных науках, из которых я впервые узнал о законах философии и политэкономии, по которым, оказывается, живёт общество. А вот изучение истории КПСС никакой радости не приносило, поскольку в её преподавании преобладало перечисление массы дат, которые, чаще всего, лектор просто читал по конспекту. Такое преподавание резко контрастировало с техническими дисциплинами, где преподаватель безо всякой бумажки мог два часа писать на доске сложнейшие формулы и пояснять их. В связи с этим я уважал технарей, стремился понять и освоить логику их доказательств, и при положительном результате это приносило скрытую от других радость. Именно скрытую, потому что я никогда не стремился показать, что понимаю и знаю что-то лучше кого-то. А вот простое запоминание дат по истории КПСС и знание содержания происшедших в них событий вызывало некоторое раздражение, т. к. это требовало только зубрёжки, а я её не только никогда не применял, но и просто не переносил.

Поскольку институту предшествовала трёхлетняя дисциплинирующая служба в армии, то заложенный там принцип, «приказ должен быть выполнен чётко, беспрекословно и в срок», продолжал править моими мыслями и делами, и я не затягивал с выполнением всех домашних заданий, а некоторые курсовые работы сдавал даже досрочно. Поэтому в отличие от школы и техникума в ВУЗе я учился много успешнее. Единственная четвёрка по истории КПСС в зимнюю сессию на первом курсе позволила получать в следующем семестре только обычную стипендию. Но вот, начиная уже со второго курса, я получал повышенную стипендию, а на старших курсах по решению Совета института мне назначили министерскую стипендию имени выдающегося электротехника России Павла Николаевича Яблочкова, которая была единственной для всех электрических специальностей.