Эпизоды 1940-1944

«Освобождение», о котором Лаваль сообщил Эррио, было в самом Деле ложным. В действительности Эррио оставался в плену у немцев до того дня, когда он был вполне реально освобожден бойцами Советской Армии весной 1945 года. Путь Эррио из германского плена в освобожденный Париж лежал через Москву. Освобожденный советскими войсками Эдуард Эррио прибыл весной 1945 года в Москву и, пробыв в ней несколько дней, вернулся в Париж.

Почему же об этом реальном освобождении умалчивает Эррио в своих воспоминаниях? Да потому, что эти воспоминания опубликованы в 1950 году, когда в решающих кругах французской буржуазии победил «атлантический курс», когда политика Франции все больше приспособлялась к агрессивной политике Вашингтона, направленной против СССР и стран народной демократии, и Эррио, никогда не отличавшийся склонностью идти против течения, счел более благоразумным воздержаться от упоминания о Советском Союзе.

Мы отнюдь не забываем о том, что Эдуард Эррио неоднократно поднимал голос за сближение между Францией и СССР, отражая настроения, которые всегда были широко распространены среди французов. Странную «забывчивость» выдающегося государственного деятеля Франции, как и «странности» его поведения в июне – июле 1940 года, мы объясняем себе поэтому не его личными психологическими свойствами, а особенностями сложившейся во время и после второй мировой войны политической ситуации, характеризующейся глубочайшим обострением общего кризиса всей капиталистической системы.

Кризис буржуазного парламентского государства, распад и вырождение политических партий буржуазии – все это приводит к тому, что даже ее более передовым деятелям все труднее сохранить «оттенок благородства», они все глубже погрязают в тине продиктованных «благоразумием» компромиссов с крайними реакционными элементами.

Этой судьбы не избежал и Эдуард Эррио.

* * *

Значение книги Эррио далеко не ограничивается ее биографическим аспектом. В ней освещены и некоторые аспекты политической обстановки во Франции во время ее военного крушения в мае – июне 1940 года. Эррио разоблачает трусость, коварство и лицемерие правящих кругов Франции, внимание которых с самого начала войны было направлено не на организацию сопротивления врагу, а на поиски сделки с ним. Эта сделка с гитлеровской Германией нужна была для того, чтобы раздавить нарастающее рабочее движение, сделать невозможным возвращение Народного фронта, уничтожить республиканский строй. С предельной откровенностью выразил эти настроения знаменитый глашатай «интегрального национализма» Шарль Моррае, который восторженно приветствовал оккупацию Франции немцами, называя это «божественным сюрпризом».

Эррио выступал противником безоговорочной капитуляции и сторонником «голландского решения». Иными словами, он допускал возможность, «если на суше положение действительно безнадежно», капитуляции армии, расположенной в метрополии. Франция сохранила бы в этом случае сухопутные соединения, находившиеся в колониях, а также военно-морской флот и авиацию. Французское правительство переехало бы в Алжир и, таким образом, Франция имела бы, и после поражения в метрополии, независимость и известную свободу действий.

Но это решение не отвечало политическим видам реакционного французского генералитета, наиболее видными представителями которого в то время были Петэн и Вейган. Если с точки зрения Эррио «государство выше армии», то с точки зрения Вейгана верно обратное. Вейган и Петэн принадлежали к тем ультрареакционным элементам военщины, которые ненавидели республиканский строй, которые республику называли «шлюхой» (la gueuse). Капитуляция армии метрополии для них была неприемлема, помимо всего прочего, и потому, что это означало бы умаление престижа армии. С их точки зрения, армия – носительница традиций «величия Франции» – была выше государства, тогда как республиканское государство они считали злом, которое необходимо уничтожить возможно скорее.

В этой части воспоминания Эррио приобретают сейчас характер сугубо актуальный. Ведь нынешний президент Франции пришел к власти в результате мятежа, поднятого в мае 1958 года реакционными военными элементами, которые являются прямыми последователями деятелей петэновского режима.

Общеизвестно, что в политическом мировоззрении генерала де Голля армия занимает исключительно важное место. Генерал де Голль пишет это слово с большой буквы, он подчеркивает, что важнейшим элементом и условием «величия Франции», как он его понимает, является сильная армия. Несмотря на то, что ультрареакционные генералы и полковники ведут подрывную работу и, неудовлетворенные политикой де Голля, организуют покушения на его жизнь, де Голль упорно воздерживается от радикальной чистки армии от тех по существу фашистских элементов, носителей идей Петэна и Вейгана, которые свили себе в ней гнездо.