Эпоха бронзы Кавказа и Средней Азии

Захоронения, обнаруженные в бассейне р. Сулак (Верхний Чирюрт, Миатлы, Новый и Старый Чиркей), преимущественно ориентированы с юга на север, реже встречены направления с юго-запада на северо-восток и с юго-юго-запада на северо-северо-восток (Костюченко И.П., 1959, с. 95, 101, 108, 115, 116, 120). Подобные ориентировки погребенных зафиксированы и в районе г. Махачкалы (Тарки, Алибурикент) (Крупнов Е.И., 1951б, с. 225; Смирнов К.Ф., 1951, с. 244;

Марковин В.И., 1969а, с. 36, 38, рис. 15, 3). В могильниках, расположенных у курорта Талги и сел. Берикей и Маджалис, костяки в основном были ориентированы с юго-запада на северо-восток (Исаков М.И., 1957, с. 126 и след.; Круглов А.П.

, 1958, с. 142–146).

Возможно, разница в ориентировке может указывать на какие-то локальные группы, существовавшие внутри культуры. Намечается разница и в планировке могил. Так, в Харачое и Гагатле их ряды тянулись с юго-запада на северо-восток, а в Каякенте — в противоположном направлении (с северо-запада на юго-восток).

Во многих погребальных сооружениях независимо от конструкции и ориентировки обнаружены скорченные костяки. Только детские скелеты, и то лишь в редких случаях, находились в вытянутом положении (Каякентский могильник — погребения 26, 33, Таркинский могильник 1 — погребения 7, 9) (ОАК за 1898 г., с. 153, 155; Смирнов К.Ф., 1951, с. 244). Скорченные костяки имеют два основных положения: на боку и сидя. Представляется, что положение умерших на боку более всего характерно для западных районов Северо-Восточного Кавказа, в более восточных преобладало ритуальное усаживание покойников. Хотя, следует оговориться, в ряде памятников сочетаются оба обряда (могильники у курорта Талги и у сел. Тарки).

На правый бок укладывали тела умерших мужчин, на левый — женщин (Круглов А.П., 1958, с. 55, 56). Покойника в основном старались класть так, чтобы он был направлен головой к югу (имеются отклонения: юго-запад, юго-восток), реже к западу или востоку (сел. Белгатой; см.:

Круглов А.П., 1958, с. 97; Магомедов А.Р., 1980, с. 50).

Сидящие костяки размещались по углам ящиков, лицевыми частями черепа обращены на запад, реже встречались другие направления (Каякентский могильник; см.: ОАК за 1898 г., с. 142 и след.; Мискинбулакский могильник у сел. Параул; см.: Котович В.М., 1978, с. 80, 86; могильник у сел. Новый Дейбук (Казмаляр); см.: Марковин В.И.

, 1980, с. 35).

В захоронениях каякентско-харачоевской культуры, помимо предметов, сопровождавших умерших, часто встречаются угольки — следы каких-то культовых действий, а также кости животных — остатки заупокойной пищи. В Харачое близ могилы 31 удалось обнаружить две ритуальные ямы с остатками углей и обожженных костей животных (Круглов А.П., 1958, с. 58, 59). Три подобные ямы («костища») величиной до 1,70×1,40 м найдены возле каменных ящиков Мискинбулакского могильника (Котович В.М., 1978, с. 84, 85).

Среди каменных ящиков культуры не очень часто, но встречаются отдельные сооружения без «малейших признаков человеческих костяков». Таковы 10 ящиков в Мискинбулаке. Они содержали изделия из бронзы, керамику, кости крупного и мелкого рогатого скота. В каждом «было найдено много древесных угольков». Так как эти ящики составляли половину из всех обнаруженных здесь сооружений, то В.М. Котович не решается называть их кенотафами (Котович В.М., 1978, с. 81, 82, 84, 88). Вероятно, оснований для этого у исследовательницы нет. Отметим также, что каменные ящики без человеческих останков были зафиксированы и на Тахиркалинском могильнике (Магомедов А.Р., 1980, с. 47–50).