Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого

По мнению Данилевского, данная запись представляет собой своеобразный «ребус», ключ к которому следует искать в «Сказании о 12 драгоценных камнях на ризе первосвященника» — сочинении отца Церкви Епифания Кипрского (367—408), почти наверняка известном летописцу, как предполагал еще А.А. Шахматов, поскольку сокращенный древнерусский перевод «Сказания» был включен в киевский Изборник 1073 г. Трактат Епифания развивает древнее учение о мистико-символической связи свойств драгоценных камней с характером и нравственным обликом человека, опираясь на одно место Библии, где говорится, что в наперсник (нагрудное украшение четырехугольной формы) первосвященника Аарона были вправлены 12 различных драгоценных камней — по числу сыновей Иакова, родоначальников колен Израилевых, чьи имена были вырезаны по одному на каждом камне (Исх., 28: 15—21). Епифаний взял на себя труд уточнить библейское предание. Исходя из личных качеств сыновей Иакова, он уподобил каждого из них определенному камню (рубину, топазу, изумруду и т. д.), согласно магическим свойствам последних. «Судя по всему, — считает Данилевский, — именно порядок перечисления камней и определил последовательность упоминания сыновей Владимира (в росписи его детей под 980 г. — С. Ц.). Каждый из них получил таким образом «невидимую вооруженным глазом» косвенную этическую характеристику, совпадавшую с характеристикой того или иного сына Иакова. Дочери же Владимира и Рогнеды потребовались для того, чтобы все Владимировичи заняли подобающее им место, а заодно и характеристику»

^{196}. В списке Епифания на седьмом месте стоит имя Дана (яхонт), на одиннадцатом — Иосифа (берилл), а в упомянутом летописном фрагменте под этими порядковыми номерами значатся Святополк и Борис соответственно. Напомню, что братья Иосифа вначале замышляли убить его, но, не посмев сделать это, продали Иосифа в рабство. Именно этот эпизод своей жизни вспоминает в «Сказании о 12 камнях» Дан, говоря (по древнерусскому переводу в Изборнике 1073 г.): «Аз, рече, бех имея сердце и утробу не-милостиву на брата Иосифа, и бех стрегий его, аки рысь козлища. Но Бог отца моего избави его от руку моею, и не да ми сего зла сотворити…» Отмеченное порядковое соответствие имен в обоих перечнях (Дан — Святополк, Иосиф — Борис) и дало Данилевскому повод утверждать, что речь здесь «идет о не совершенном Даном-Святополком преступлении»^{197}

.

К сожалению, приходится возразить, что сенсации не произошло. Ученого подвела небрежность в анализе обоих источников, выразившаяся в отказе от их всестороннего изучения. При ближайшем рассмотрении в приведенных им доводах обнаруживаются большие натяжки и неоправданные допущения.

Во-первых, даже с формальной стороны летописная роспись детей Владимира под 980 г. с ее двумя дочерьми и десятью сыновьями (двое из которых носят одинаковые имена) вряд ли годится для сопоставления с перечнем 12 сыновей Иакова. Последний с гораздо большим основанием можно сблизить со списком 12 сыновей Владимира из статьи Повести временных лет под 988 г. (см. выше), на который библейская числовая символика безусловно оказала непосредственное влияние, но очередность перечисления Владимировичей там совершенно иная: Святополку отведено третье место, тогда как седьмое принадлежит Мстиславу, а одиннадцатое — Позвизду; никакой тайной переклички с именами сыновей Иакова из «Сказания о 12 камнях» в данном случае вообще не наблюдается.

Во-вторых, Бориса при всем желании невозможно приравнять к Иосифу по той простой причине, что Иосиф все-таки не был убит братьями.

В-третьих, согласно летописно-житийной традиции, Святополк убил не только Бориса, но еще и двоих других своих братьев, что уже совсем никак не согласуется с историей Иосифа и окончательно нарушает все постулируемые соответствия между списком под 980 г. и «Сказанием о 12 камнях», поскольку убиенные Глеб (двенадцатое место в летописном перечне) и Святослав (девятое место) не могут быть соотнесены с их порядковыми «двойниками» из текста Епифания — Вениамином и Гадом, которые сами едва не сделались братоубийцами.

В-четвертых, покаянные слова, подобные Дановым, произносит в «Сказании о 12 камнях» и другой сын Иакова — Симеон, «иже имеяше гнев и немилосердие на брата своего Иосифа: хотях бо, рече, преже убити, но запя ми Господь и разреши ми мочь ручную [но остановил меня Господь]…». По логике Данилевского, эта «нравственная характеристика» должна была бы относиться к первому из двух Мстиславов (сыну Владимира от Рогнеды), занимающему, как и Симеон, второе место в ряду своих братьев; однако его в покушении на убийство Бориса летопись не винит.

И в-пятых, покаянное признание Дана и Симеона, собственно, мог бы сделать каждый из оставшихся братьев Иосифа, но далеко не все братья и тем более сестры Бориса, Глеба и Святослава.