Эпоха крестовых походов

Генрих I отнимает у своего брата Нормандию.

Роберт, наконец, вернулся в свое герцогство. Это был человек привлекательный и любезный, храбрый и величественный, но лишенный политических способностей. Он отличился в первом крестовом походе, перед стенами Иерусалима и особенно в сражении при Аскалоне; наконец, его брак с Сибиллой Апульской доставил ему большие денежные средства. Он хотел оспаривать трон у Генриха I; но знать обеих армий отказалась подвергнуться риску сражения, и братья вошли в соглашение: Генрих был признан королем и обещал выплачивать Роберту, который промотал свои деньги на удовольствия, ежегодную пенсию в 3 тысячи марок серебра (1101). Однако ссора еще два раза возобновлялась: в 1104 г. ее удалось прекратить без кровопролития; в 1106 г. она окончилась блестящей победой Генриха I при Теншбре — ровно 40 лет спустя после битвы при Сенлаке (28 сентября). Роберт был взят в плен и заточен в кардиффском замке, где и умер после двадцативосьмилетнего плена (1135). Его союзник Эдгар Этелинг, был взят вместе с ним, но Генрих оставил ему свободу, и последний отпрыск кердикской династии умер забытый в глухом уголке Англии.

Роберт оставил двоих сыновей. Старшего, Вильгельма Клитона, поддерживали французский король, естественный враг английского короля, и Фулько II Анжуйский, который хотел оторвать от Нормандии Мен; но поражение Людовика Толстого при Бремуле (1119) и другое поражение, нанесенное нормандским баронам в 1124 г., погубили предприятие Вильгельма. Он попытался еще овладеть Фландрией после убиения Карла Доброго, но нашел здесь смерть (1128). С тех пор Генрих был почти спокоен со стороны континента.

Отношения Генриха к феодалам и церкви.

В самом королевстве ему несколько раз приходилось воевать с баронами, так как он стремился ограничить их независимость и положить предел их вымогательствам. Англичане поддерживали его; в 1102 г. они помогли ему прогнать Роберта Белемского, графа Шрюсберийского, свирепого тирана, который несколько лет спустя был взят в плен и заперт в мрачной Уоргэмской башне. Генрих завоевал замки большей части мятежников; остальные были объявлены изменниками и их имущество конфисковано. Эти суровые меры пришлись по сердцу английскому народу.

По отношению к церкви Генрих Боклерк возобновил политику своего отца, но положение дел усложнилось спором за инвеституру: Генрих, живший сначала в добром согласии с Кентерберийским архиепископом, позднее потребовал, чтобы последний принес ему вассальную клятву и принял от него инвеституру на свое архиепископство; Ансельм отказался и снова отправился в изгнание (1103). Однако между ними не произошло тех раздражающих самолюбие столкновений, которые навсегда делают невозможным примирение. Благодаря посредничеству Адели Блуаской, благочестивой дочери Вильгельма I, между королем и примасом состоялось свидание в Беке, где они заключили между собой договор на равных условиях, подготовивший Вормсский конкордат. Генрих отказался от права давать епископам инвеституру кольцом и посохом, но сохранил за собой право требовать от членов духовенства клятву подданства и вассальной верности (1106). Ансельм умер спустя некоторое время в возрасте 76 лет (21 апреля 1109 г.); он был канонизирован, но лишь позднее, Александром VI. Сопротивление, оказанное им двум сыновьям Завоевателя, установило тесную связь между народом и духовенством и показало королю, что, какой бы абсолютной он ни считал свою власть, совесть и мысль оставались свободными.

Продолжая борьбу с теми, кого он считал врагом своей власти, Генрих I в то же время организовал более искусный административный персонал, чем действовавший при его отце. В этом важном деле ему много помогал один нормандский священник, Рожер, который однажды привлек его внимание быстротой, с которой читал обедню. Когда Генрих вступил престол, Рожер сделался канцлером, юстициарием (1107) и епископом Салисберийским. Рядом с ним образовались настоящие административные фамилии, наполнившие двор короля. Их деятельность тяжело отзывалась на народе; их суд был часто суров, и строгость, с которой они взимали подати, не раз вызывала ропот. Зато, по крайней мере, общественный мир был вполне обеспечен против покушений буйной феодальной знати, и сами англичане ценили, как некое благодеяние, «что путник, везший при себе золото и серебро, мог путешествовать по стране с полной безопасностью».