Эпоха «остранения». Русский формализм и современное гуманитарное знание

Вслед за Шпитцером он считает стилистической доминантой Рабле «нарочитую словесную бессмыслицу», основанную на презрении к готовым словесным формам, к пониманию поэзии как готовой и данной. Вслед за Шпитцером в качестве одного из ключевых терминов для описания стиля Рабле использует понятие «кокалан» («coq-à-l’âne»)[282]. Нарочитая словесная бессмыслица разрушает привычные связи, благодаря чему «границы между вещами и явлениями совершенно стираются и гротескный облик мира выступает с большей резкостью»:

В условиях коренной ломки иерархической картины мира и построения новой картины его, в условиях перещупывания заново всех старых слов, вещей и понятий, – «coq-à-1’âne», как форма, дававшая временное освобождение их от всех смысловых связей, как форма вольной рекреации их, имела существенное значение [Бахтин, 2008, 4(1): 446].

Школа Фосслера полагала Рабле исключительным писателем, изучение языка которого позволяет осуществить теоретический прорыв. Того же мнения придерживался и Бахтин в наброске «К философским основам гуманитарных наук»:

Рабле проливает свет и на очень глубокие вопросы происхождения, истории и теории художественной прозы. Эти вопросы мы и выделяем здесь попутно и можем дать их предварительную формулу: прозвище, профанация , межа языков и т. п. Систематически и на расширенном материале мы предполагаем разработать эти вопросы в другом месте [Бахтин, 1996, 5: 10].

Завершенной систематической разработки эти проблемы не получили, мы можем судить лишь о планах и направлении исследования, преимущественно по черновикам и наброскам первой половины 1940-х годов.

Ключевым понятием стилистики прозаических жанров в исследованиях Бахтина 1940-х годов становится понятие «многоязычие» – металингвистическая категория, характеризующая становление диалогических отношений в истории романного слова. Как у Эйхенбаума прием артикуляционной игры, примером которого может служить наблюдение И. Е. Мандельштама, сопоставившего поэтику имен и названий у Рабле и Гоголя, является одним из элементов теории сказа

, так у Бахтина изучение стиля Рабле и Гоголя встраивается в концепцию многоязычия как теорию прозаического языка.

Термин «многоязычие» появляется в работах о романе середины 1930-х годов. Однако если в статье 1934–1935 годов «Слово в романе» Бахтин говорит только об одном аспекте «многоязычия» – о внутреннем разноречии, о «чужой речи на чужом языке» [Бахтин, 2012, 3: 78], то в 1940-е годы многоязычие («межа языков») исследуется уже в общем контексте с типологией смехового образа, «имени и прозвища», «хвалы и брани», «серьезного и смехового»[283]

. При этом в центре внимания по-прежнему остается проблема имени, с которой в русском литературоведении началась история сюжета «Рабле и Гоголь». Бахтин не создает собственной философии имени; его интересует проблема «имени и прозвища», как первофеноменов поэтического и прозаического слова. Поэтому в постановке проблемы имени первостепенное значение приобретают модели перехода имени в прозвище и прозвища в имя – механизмы, разрушающие риторическую определенность слова и жанровые границы[284]: так, например, вымышленное имя героя и/или автора Бахтин рассматривает как «формулу перехода» от эпопеи к роману («заведомо и открыто вымышленный персонаж не может иметь имени» [Бахтин, 2008, 4(1): 704]), а игру условным автором, носителем вымышленного имени – как выражение «особой – „непоэтической“ – точки зрения» на мир [Бахтин, 2012, 3: 67].

Концепция «многоязычия» теоретизирует проблему стиля Рабле и Гоголя, встроенную Эйхенбаумом в границы научной лингвистики и поэтики, металингвистически, как предмет эстетики словесного творчества. Так в истории частного научного сюжета проступает общая линия раздела, относительно которой сознавала себя русская филология в XX веке и которая, по крайней мере отчасти, не утратила своего значения и сегодня: поэтика и эстетика vs

поэтика и лингвистика. В теоретическом освещении Эйхенбаумом и Бахтиным конкретного эмпирического факта, установленного И. Е. Мандельштамом, эксплицирован лингвистический поворот поэтики формализма и эстетический поворот поэтики Бахтина.

Библиография

АБ = Архив М. М. Бахтина.

Бахтин М. М. Искусство слова и народная смеховая культура (Рабле и Гоголь) // Контекст 1972. М., 1973. С. 248–259.