Эпоха пепла 3. И пришел Король

— Пожалуй, оставим эту идею на крайний случай, — сказал Кенджи, припоминая, скольких усилий ему стоило написать стихотворение к пиру во дворце императора; признаться, оказавшись перед выбором, повторить сей опыт или же вновь отправиться на север, принять решение было бы нелегко. — А что если… «Станем пеплом, а не прахом»?

— Звучит несколько… обреченно, — поморщился Сол. — Вряд ли услышав такой девиз, кто-либо захочет вступить в ваш Дом. Необходимо что-то короткое, но хлесткое и цепляющее. Скажем, члены Дома Лотоса говорят: «Бутон, закрывшийся ночью, воспрянет с лучом солнца». Как по мне, немного тяжеловато, но зато сколь красиво!

— «Горим в огне, но не сгораем»? — Кенджи сделал еще одну попытку, но здесь уже вмешалась Рэй.

— Если верить твоему рассказу, такая фраза больше подойдет Пепельному Королю, — хмыкнула она.

— «Оставляем за собой лишь пепел»?

Сол и Рэй одновременно и не сговариваясь покачали головами.

— Напоминает боевой клич какой-нибудь банды ронинов, — вздохнул первый. — Боюсь, так вы привлечете к себе внимание не слишком приятных людей.

Кенджи начал мерить шагами комнату, сосредоточенно думая. И Сол, и Рэй то и дело предлагали свои варианты, но тут же сами их и отметали. Что-то казалось чересчур сухим и официозным, что-то наоборот — вульгарным или попросту глупым. Кенджи уже хотел было предложить оставить этот вопрос до следующего дня, когда проходя мимо стола еще раз взглянул на свой набросок и застыл на месте:

— «Сеем пепел, чтобы вырастить ростки», — он по очереди взглянул на Рэй с Солом, и их довольные лица сказали сами за себя.

Решив насущные вопросы, все трое в компании воссоединившегося семейства Такэга направились на площадь. Кенджи вместе с Рэй пока что еще жили в особняке Дома Змея, но тем же вечером собирались перебраться в купальню, приобретенную Солом для Кенджи. И Макото, и Ичиро с Масами не были против гостей — хотя вдова Такэга как-то мимолетом и упомянула, что главе Дома сожительствовать с женщиной до взятия ее в супруги, мягко говоря, моветон, но Кенджи твердо пообещал в скором времени исправить этот промах — однако он понимал, что лидер Дома, живущий в резиденции другого Дома, вызовет много слухов, а они и так вились вокруг Кенджи назойливой мошкарой.

Стоило Кенджи появиться на площади, как гул над ней взлетел едва ли не до небес. Идя к помосту — который, к счастью, так и не разобрали — он успел словить десятки, если не сотни вопросов, похвал, угроз, насмешек, вызовов на бой, хлопков по плечам и спине, предложений пропустить пару стаканов сакэ в ближайшей питейной, достаточно неприкрытых намеков от девушек и женщин всех возрастов — если бы взглядом можно было убить, все они попадали замертво от пляшущих молний в глазах Рэй — криков и проклятий… Толпа расступалась пред Кенджи точно травинки, сминаемые тяжелым сапогом, и смыкалась позади него, так что он точно был окружен живым щитом.

Взобравшись на подмостки, Кенджи оглядел зевак. Кто-то смотрел на него с любопытством, другие — равнодушно. Некоторые тыкали в него пальцами и перешептывались с соседями, другие не скрывали презрительной насмешки. Одни при себе имели разве что потасканное рубище с парой стоптанных башмаков и были окружены выводком грязных детей, вокруг других же толпились вооруженные до зубов воины в блестящих доспехах. Когда гвалт стих настолько, что Кенджи мог обратиться к толпе, не боясь сорвать глотку, он произнес:

— Кто-то из вас знает меня, кто-то видит впервые. Меня зовут Кенджи, я — друг покойного Юмы Сато, императорского мэцукэ, тот, кто отомстил за его смерть, убив Йоши Дробителя и разгромив банду Черепов. Вот только они не были главными злодеями — за ними стоял…

— Обманщик! — выкрикнул кто-то. — Йоши жив и скрывается далеко на юге! Кому ты пытаешься…

Голос внезапно умолк и Кенджи увидал Стервятника — Сузуму Хака из Дома Кошки — что держал за загривок какого-то доходягу и что-то горячо шептал ему на ухо. Получив свободу, испуганный незнакомец скрылся в толпе — Стервятник же подмигнул Кенджи и махнул тому рукой. Кивнув в знак признательности, он продолжил:

— За бандитами стоял Ороку Ши по прозвищу Жнец — сын основателя Дома Шипов и лидер Братства Рока, который с помощью темных ритуалов школы Разложения поддерживал в себе жизнь многие годы, — по толпе прошел удивленный гул. — Именно он когда-то сумел уговорить Чикару Хицу — покойного главного советника императора — предать Владыку и отправить его сына на север, где он вместе с множеством других храбрых воинов встретили смерть. Из-за Жнеца погибли не только они — но и сам Симада, и вся моя семья — и поэтому в самом начале зимы я отправился на север прямиком к Черной Кузнице, чтобы нагнать и убить Жнеца.

Кенджи даже не пришлось напрягать голос, так как над площадью уже наступила просто мертвая тишина. Зеваки ловили каждое слово Кенджи и ближайшие люди уже чуть ли не подпирали помост грудью. Даже уличные псины успокоились, перестав грызться за кость, на того же, кто произносил хоть звук, громко шикали и велели заткнуться.