Эпоха пепла

Айя молча кивнула. В который раз Глубина вырвался из душащих его стен замка в родные края.

* * *

Принцессу не единожды злило то, что старик профессор отказывался проводить уроки за пределами школы. Повлиять на Альреса она не могла – все решения по поводу занятий принимались им односторонне и без права обсуждения. Сместить старца с должности Айя пыталась минимум трижды, но безуспешно – профессора ей назначил Совет служителей, и мать категорически запрещала вступать с ними в споры. Потому возможность уволить Альреса умерла еще в покоях королевы, а сама принцесса стискивала зубы покрепче и отправлялась на очередное занятие.

Задание не менялось: двадцать шаров, которые чудом не посещали ее в кошмарах, должны были оказаться выше своих стеклянных подставок. После чего профессор атаковал – каждый раз по-новому, заставляя принцессу «разделить» внимание. Если она выдерживала, добавлялось третье действие: одновременно удерживая шары в воздухе и отражая чужую атаку, Айя должна была наизусть декламировать стих. Чем длиннее и сложнее, тем лучше. Шары при этом запрещалось сдвигать и на полшага. Детская тренировка, сотням вариаций которой подвергают школьников на первом курсе.

По мнению Альреса, при одновременном выполнении этих действий у Айи просто не останется времени на эмоции; голова опустеет, а контроль над собственными действиями возрастет. Это именно то, чего требовал от профессора Совет служителей – воспитать в принцессе стальной контроль над силой, тем самым исключив даже призрачную возможность нового пожара. Служители Санкти, как и все наделенные властью маги, на людях говорили одно, а за закрытыми дверьми – другое. На глазах у народа они поддерживали короля и называли Айю спасительницей Владыки. Но когда заканчивались речи на публику, служители продолжали следить за принцессой с помощью педагога, готовые при удобном случае раз и навсегда избавиться от проблемы в ее лице.

– Успокойся, – нараспев тянул учитель где-то над головой, и волна раздражения поднималась по горлу девушки, обжигая язык.

«Представь, как старик сам сидит на подушке в таком же платье», – заставила себя Айя и тут же проглотила смешок. Шары замерли над ее головой ровным полукругом, и учитель принялся за свое – из кадки за спиной орлиной дочери поднялась волна песка. Айя зажмурилась и накрыла себя прозрачной сферой за секунду до того, как волна окутала ее голову. С тихим шипением песок сполз по невидимой преграде; шары не сдвинулись с места. Песок собрался в высокий столб, готовясь вновь обрушиться на принцессу.

– Стих, – попросил учитель, и внутри у дочери короля что-то оборвалось. Она ничего не готовила! До финальной части задания Айя не доходила последние пять занятий, вот и сегодня не стала утруждаться и что-то учить.

Понимая, что нужно выкручиваться, девушка на одном дыхании выпалила первое, что пришло в голову:

Пять стариков на поляне сидят,Четыре из них уже тихо спят.Пятому время подходит давно,

И на руках чернеет клеймо.

Песчаная волна вновь ринулась на невидимую преграду. Удар за ударом, и пауза между строками затягивалась. Подгадав время, когда волна пошла на убыль, принцесса подняла руки, и песок над ее головой стянулся в одну точку. Айя заключила его в воздушную сферу, схожую с той, в которой пряталась она сама, и закончила стих:

Солнце заходит за небосклон,Скоро накроет детей вечный сон.Плотная тень исчезнет к утру,Ну-ка скажи, это все наяву?

– Почему вы вспомнили детскую считалку, Ваше Высочество? – поинтересовался учитель, когда песок вновь оказался в кадке. На его лице не появилось ни тени осуждения – Айе странно было видеть старца таким. Она ожидала, что Альрес, услышав стишок, разгневается – как-никак в прошлый раз для занятия она выучила длинную поэму, и ему было с чем сравнивать. Но профессор выглядел довольным, будто принцесса, сама того не ожидая, нашла способ добиться его расположения.

– Истина в простом, – рискнула предположить Айя, и старик одобрительно улыбнулся.

– Вы правы. Столько лет прошло, а дети до сих пор используют стишок странника Нута как считалочку… – Взгляд учителя затуманился. – Правда, в мое время она звучала иначе.

И будь Айя проклята, но педагог, вмиг словно помолодев на полстолетия, бодрым голосом рассказал ей другую версию известной считалочки:

Пять стариков на поляне сидят,Трое из них уже тихо спят.

Четвертому время подходит давно,И на руках чернеет клеймо.Солнце заходит за небосклон,Скоро накроет детей вечный сон.Плотная тень исчезнет к утру,Ну-ка скажи, это все наяву?