Эпоха стального креста

– Нет, главный персонаж не я. Я выступаю как автор пьесы и второстепенное действующее лицо, – пояснил усатый драматург. – А называется постановка «Безумный Инквизитор».

– «Безумный...» кто?

– Сейчас поймешь. Эй, ваше черпачество, подойдите-ка сюда...

Идея Михаила оказалась простой и гениальной одновременно (обидно, что я сам не додумался до нее) и заключалась в том, что Энрико не знал о Конраде как о перешедшем на нашу сторону. Для молодого Охотника магистр до сих пор являлся нашим пленником, потому-то Михаил и решил его использовать в своих целях.

Безусловно, то, что предложил русский, было намного гуманнее того, что придумал я, поэтому я не мешкая согласился.

Первым делом все байкеры были отправлены с глаз долой. Кеннет, промолвив только «надеюсь, вы знаете, что делаете», отправился вслед за ними, недоумевая не меньше остальных. Плюс ко всему, я настоял, чтобы вместе с ними скрылись и Гюнтер с Вацлавом. Кэтрин, дети и ушедший отдыхать Саймон находились в «хантерах», а потому ничуть нам не мешали. Итак, занавес над сценой поднялся...

Взгляд привязанного к дереву Энрико красноречиво выражал то, что он обо мне думал. Настолько красноречиво, что я поначалу даже растерялся...

– Вы служили для меня примером! – гневно бросил он. – Я уважал вас как своего отца! А теперь я презираю и вас, и всю вашу банду! Можете пристрелить меня прямо сейчас, потому что...

– Хорошо, пристрелить так пристрелить, – наигранно вздохнул я и вынул из кобуры «глок», отчего Энрико, вероятно, ожидавший допроса и мучительных пыток (злодеи мы для него или не злодеи, в конце концов?), оторопел. – Да и скажу откровенно, пытать тебя я и не смогу... Прощай!

– Брат Эрик! – раздался за моей спиной суровый окрик магистра Конрада. – Что это за самодеятельность разводите вы с этим мерзким еретиком?

– Э-э-э... ничего предосудительного, ваша честь! – Я попытался изобразить растерянность, после чего вроде как незаметно для экзекутора вернул пистолет в кобуру. – Просто хочу подготовить его к э-э-э...

– Еретика?! – возмутился ошарашенный Энрико. – Это кто еретик?! Я еретик?! Да вы совсем, что ли, тут с ума посходили?

– Не превышайте свои полномочия! – предупредил меня магистр Конрад. – Дознание пока что моя юрисдикция! Проверьте-ка лучше Трон; я подойду через пять минут...

Едва лишь Конрад удалился, как ко мне подбежал Михаил, пытавшийся изо всех сил изобразить крайнюю обеспокоенность.

– Плохи наши дела, Эрик! – выпалил он, будто и вовсе не замечая Энрико. – У Конрада очередной припадок!

– Я уже в курсе, – ответил я и с нескрываемым раздражением сплюнул. – Вот проклятье!

Любопытство все же одержало верх над Энрико, хотя всего минуту назад он призывал меня пустить ему пулю в лоб:

– Что вы сделали с магистром Конрадом? Какой припадок? Какой Трон? И почему вдруг я «мерзкий еретик»?

– Тебе интересно? – спросил его Михаил, а потом поинтересовался у меня. – Рассказать ему?

– Валяй, – вздохнул я. – Утоли его последнее любопытство. Все равно он только что уговорил меня пристрелить его...

– Ты хочешь умереть? Сам? По своей воле? – На лице Михаила появилось такое скорбное выражение, что я чуть и впрямь не поверил в правдивость всего происходящего. – Ну что ж, это решит много проблем! О, извини, парень, конечно же, я тебе сочувствую. В общем, подготовься, а я пока расскажу тебе все...

Энрико уставился на Михаила, словно на саму старуху с косой.

– Магистр Конрад болен, – загробным тоном начал Михаил. – Тяжело болен... Похоже, плен окончательно повредил ему разум, хотя вроде обращались мы с ним гуманно, особо не издевались... Так-то почти все время спокоен, лишь ест да спит, но временами – как, например, теперь – на него находит, и он представляет себя в очередном рейде. Нас считает своим отрядом, а всех остальных – гнусными еретиками. Ты думаешь, почему байкеры поразбежались кто куда? Его честь уже спалил двух из них огнеметом...

– Вот Дьявол! – схватился за голову я. – А я опять забыл спрятать его любимую игрушку!

– А п-почему вы п-просто не п-пристрелите его? – Похоже, до Энрико начинало доходить, какой конец его в скором времени ожидает. – Или не свяжете?

– Невозможно! – развел руками Михаил. – Его честь слишком ценная персона, чтобы пускать его в расход. А если связать, то он и вовсе впадает в припадок, того и гляди откусит себе язык. Эпилептик, одним словом... Ну а коли предаст кого Очищению, то спит потом пару суток как сурок и ни за кем не гоняется. Эх, надо было сегодня приглядеть за ним! Просчитались! Насмотрелся на мордобой и опять сбрендил...

– Прости, Энрико, – я угрюмо понурил голову. – Никогда себе этого не прощу. Теперь о пуле в лоб тебе осталось только помечтать...

– Ну а ты, брат Энрико, можно сказать, наш спаситель! – продолжал гнуть Михаил свою садистскую легенду. – Байкеры от него уже как от чумы шарахаются и жечь себя, разумеется, больше не позволят. А тебе не все ли равно – один черт просил прикончить...

– Я н-не хочу т-такую п-позорную с-смерть! – вскричал Энрико. – Я имел в виду с-смерть от п-пули или на х-худой к-конец как Г-ганс!