Эпоха возрождения (СИ)

-- Вы не будете слепыми и глухими, обещаю, - произнес в ответ Лыков, и, переведя взгляд на нервно вертевшего в руках дорогой "паркер" Громова, спросил его: - Как идет подготовка?

-- Из Плесецка докладывают о полной готовности и могут приступить хоть сейчас. С казахами оказалось сложнее, но и они дали, наконец, добро. Все ждут вашего приказа, Валерий Николаевич!

-- Молодец, можешь, когда прижмет, - хмыкнул глава Правительства, чувствуя на себе непонимающий взгляд командующего Тихоокеанским флотом. - Вот сам лично и проверишь, все ли готово. А если что пойдет не так, будешь на месте головы с плеч рубить!

-- Всегда готов!

На несколько секунд все замолчали, думая каждый о чем-то своем. Юрий Лямин представил ревущий океан, штормовые волны, вздымающиеся выше бортов и вырастающий на горизонте берег, поросший вековой тайгой. А над головой - истошные крики альбатросов и рев просящихся над гребнями реактивных истребителей. Он, конечно, знал, что все это - лишь мечты, что не стоит и думать о возможности вновь вступить на палубу идущего в бой корабля. Дело флотоводца - посылать на гибель других, отдавая приказы из безопасной тиши штаба и получать сводки о потерях, не воспринимая цифры на бумаге, как судьбы настоящих людей, еще недавно живых, полных надежд и желаний.

-- Итак, решение принято, господа. Восстановление флота потребовало от нас огромных усилий, - медленно произнес нарушивший затянувшуюся паузу Валерий Лыков, уставившись в крышку стола и изучая свое собственное, но искаженное до неузнаваемости, отражение в лакированном дереве. - От всех нас. Но мы строили корабли не для того, чтоб те отстаивались в базах. Прорыв к Камчатке неизбежно обернется потерями - не бывает такой войны, когда гибнут только враги. Флот должен доказать, что стоит тех затрат, на которые нам пришлось пойти, воссоздавая его. Тем более, положа руку на сердце, даже в лучшие времена у нашей страны не хватало сил, чтобы на море тягаться с теми же американцами, нет смысла думать об этом и сейчас. Ну а уж с японцами, думаю, справимся тем, что имеем.

Глава правительства встал из-за стола, и, жестом заставив оставаться на месте дернувшихся, было, военных, подошел к окну, из которого открывался вид на кремлевские площади, дворцы и древние храмы, блестевшие в сумерках, опускавшихся на столицу, позолотой куполов. Уставившись куда-то в пустоту, пытаясь взглядом пронизать не только пространство, но и время, Лыков негромко заговорил, ни к кому не обращаясь но зная, что его со всем возможным вниманием слушает каждый:

-- Россия сейчас слаба, как никогда еще не была слаба за всю свою историю. Крах девяносто первого года мы встретили, имея за плечами все наследие Союза. В начале двухтысячных было больше разговоров, чем дела, но потихоньку, шажочек за шажочком, страна двигалась вперед. И теперь потребуются годы, чтобы вернуться хотя бы к тому, что мы имели перед вторжением американцев. И для того, чтоб выиграть время, которое нужно сейчас превыше всего, следует убедить всех противников, что мы - сильны! Штурм Сахалина заставил наших врагов удивиться, Камчатка же должна ввергнуть их в смятение, заставить проверять и перепроверять отчеты своих экспертов, как один, твердящих о нашей слабости и несостоятельности. И к тому моменту, когда враг что-нибудь поймет, мы обязаны накопить достаточно сил, чтобы границы России оставались неприкосновенными. И поэтому, товарищи, сейчас мы не имеем права проиграть. Бросим в бой все, что есть, пока еще не поздно. Лучше потерять корабли, чем лишиться собственной страны. Да, противник превосходит нас количественно, и тоже жаждет победы. Но за нами - правда. Русские воины всегда побеждали не числом, а умением. И теперь мы тоже обязаны победить, либо вскоре лишимся своей страны. И третьего нам не дано.

Глава 13

Плесецк, Архангельская область - Москва, Россия - Камчатский край, Россия

7 июля

Сидение под Максимом Громовым провалилось вниз, когда вертолет Ми-8 стал заходить на посадку. Порученец главы Правительства очнулся, будто из омута вынырнув, и взглянул в иллюминатор, невольно выдохнув едва не разинув рот от восторга. Вертолет, конечной точкой маршрута которого был космодром Плесецк, молотя воздух широкими лопастями, прошел в нескольких километрах над залитой ярким режущим светом многочисленных прожекторов пусковой площадкой. Ракета была уже извлечена из огромного ангара и установлена на старте. Сверкающая в перекрестье направленных с земли лучей белоснежная башня высотой тридцать четыре метра вонзала в небо остроконечный обтекатель, словно жало гигантского копья. Ажурная мачта, как бы поддерживавшая ракету, готовую взвиться в небо, с одного бока, казалась обманчиво хрупкой, даром, что была сварена из балок толщиной с торс взрослого мужчины. Максим увидел множество людей на ее ярусах, похожих с высоты полета геликоптера на трудолюбивых муравьев.

-- Господи, какая красота, - прошептал Громов, не сводя глаз с ракеты. - Восхитительно!