Эпоха за эпохой. Путешествие в машине времени

Стивенсон был невероятно возбужден. Он пытался понять, следует ли ему к ней прикасаться. В конце концов это ведь она предложила такое развлечение. Потом он решил, что надо подождать, чтобы она сделала первый шаг. Он боялся отказа. Он боялся изумленного возмущения. Смотреть – это далеко не участвовать. Он не мог прямо наброситься на эту Маршу Макги, поскольку она явно не была профессиональной шлюхой. Ох, но как же ему хотелось это сделать!

– Ну как? – спросила она. – Понравилось?

«Разве такое могло не понравиться? – подумал он. – Это чудесное, бесценное произведение искусства! Блестящая черная жемчужина, которую можно швырнуть в мерзкий глаз морали и всего женского рода! Да я в восторге!»

– На мой взгляд, это было весьма интересное и непростое произведение, – сказал он вслух.

– Ага. Под конец был небольшой перебор. Я бы удовлетворилась простым и добрым старомодным сексом. Но должна признать, мозги мне это вывернуло.

Когда они вернулись к ней на квартиру, Марша сменила музыку, поставив нечто под названием Элис Купер. Это именование было Стивенсону незнакомо, но звуки ему понравились больше, чем предыдущие. Она налила им выпивку и объявила, что они выкурили последнюю травку. Казалось, ее удивило, что у него при себе нет ни травы, ни каких-либо других наркотиков. Но, подумав, она пожала плечами.

– Наверное, сложно пройти таможню и службу безопасности с тем, от чего ловишь кайф.

– Совершенно верно, – кивнул он.

Она засмеялась:

– Могу поспорить, если бы все разрешили, то никто ничего не стал бы и трогать.

Тут она снова встала и начала рыться в комоде в спальне. Вернулась она с пузырьком с белым порошком и крошечной серебряной ложечкой, ручкой которой служило изображение совокупляющихся мужчины и женщины.

Он ухмыльнулся, опознав в веществе из пузырька кокаин – стимулирующее средство, которым он частенько пользовался в студенческие годы. Он с удовольствием вспомнил спортивные достижения, которые ему удавались под воздействием этого наркотика. Один раз он вырвался из драки за мяч в матче с Оксфордом и, сшибив пять их лучших игроков, пронесся по полю, набрав решающие очки. Однако он никогда не позволял себе баловаться наркотиком во время вылазок в Ист-Энд. Он опасался, что кокаин заставит его забыть об осторожности ради бездумной невоздержанности.

– Занюхаешь?

– Предлагаешь понюшку? – благожелательно уточнил он, стараясь не выказывать возбуждения.

– Да как ни назови!

Ее голос дрожал от нетерпения.

– Это же кокаин, да?

– Причем отличный. Босс привозит на яхте и продает мне граммульки по дешевке.

– Тогда – да, спасибо.

Стивенсон приглашающе наклонил голову. Марша зачерпнула дозу и поднесла ложечку к его носу. Он зажал одну ноздрю и быстро втянул в себя порошок. После второй затяжки он рухнул на диван. Кровь его бурлила, в голове резко прояснилось. Он не заметил, что у него на верхней губе под носом остался след порошка. Стивенсон услышал, как она несколько раз занюхала порошок и шумно вздохнула. А потом наклонилась над ним и медленно слизала кокаин с его губы.

Это было так невероятно эротично, что он не в состоянии был пошевелиться и ответить тем же. Она легла на диван и повернулась к нему.

– Вечер был чудесный! – воскликнул он.

– Угу, – кивнула она.

– Фантастический флирт! Просто чудесная возможность двум выдающимся индивидуумам подготовиться к… э… освященному временем моменту?

– Да уж.

– Знаешь, Марша, мне кажется, что я целую вечность пребывал за твоей спиной – и теперь ты вдруг повернулась ко мне лицом и признала мое присутствие.

– Как скажешь.

– Ты… ты не желаешь, чтобы мы отдали должное… отметили твое признание и мою скромную готовность…

– Угу.

– Тогда почему бы нам… – У него внезапно пересохло во рту, так что он бурно раскашлялся. – Прошу прощения.

Стивенсон вскочил, бросился в надежное убежище – ее ванную комнату – и посмотрел на себя в зеркало. Он часто дышал, из носа лило, зубы судорожно сжимались. Он внезапно понял, что кокаин оказался отнюдь не таким чистым, как она обещала. К нему было подмешано еще какое-то вещество, которое сейчас вмешивалось в его мыслительные процессы. И тем не менее ему было так хорошо! Однако вопрос был не в наркотике. Проблема была в том, что он еще ни разу не просил женщину о сексе, небрежно не предложив ей перед этим золотую монету. Даже та шалость с сестрой началась по ее предложению. Эта Марша Макги – не проститутка. Да, по викторианским меркам она, может, и считалась бы распущенной шлюшкой, но деньги она явно не берет. Ну и что, дьявол забери? Если она делает это бесплатно, то она дура.

Он шмыгнул носом, выскочил из ванной и захлопнул дверь. Он просто возьмет и спросит: не хочет ли она с ним лечь? Совокупиться? Прелюбодействовать под омерзительные звуки Элис Купер?

Он вышел из коридора и осипшим гортанным голосом начал:

– Марша…

Замолчав, он достал свои карманные часы и открыл крышку: ему не требовалось произносить ни звука.