Дмитрий Тараторин

Эра бедствий: чума и войны XIV века – Европа и Русь

Бывают эпохи, которые бросают цивилизации вызов. Человек сталкивается с угрозой смерти не как с чем-то отдаленным и не слишком осознанным, но лицом к лицу. Неотвратимо. В XIV веке так и случилось – чума, которую современники назвали «Черной смертью», Столетняя война, вторжение в Европу турок-османов, армия «потрясателя вселенной» Тимура идет на Москву – казалось, что мир рушится на глазах.

Именно тогда на стенах храмов появляются зловещие «Пляски смерти», поэты пишут о ее «Триумфе». Но на Западе Екатерина Сиенская, а на Руси Сергий Радонежский видят свет, который «во тьме светит, и тьма его не объяла». Однако, чтобы обрести его, пришлось пройти через катастрофы, изменившие восприятие людьми самих себя, своей участи…

А началось все с проклятья.

Глава I. Проклятье

Казнь магистра

13 марта 1314 года четверо высших иерархов ордена тамплиеров, включая великого магистра Жака де Моле, предстали перед консилиумом, состоявшим из докторов теологии и знатоков церковного права. Рыцари услышали приговор: «Поскольку эти четверо, все без исключения, публично и открыто признали преступления, в коих они обвинялись, и подтверждают сии показания… они приговариваются к пожизненному тюремному заключению».

Гуго де Перо и Жоффруа де Гонвиль, сломленные и обессиленные, молча склонили головы. Но Жак де Моле, который к тому времени провел в заключении уже семь лет, перенеся за это время самые лютые пытки, отказался признать вердикт. Поддержал его и командор Нормандии Жоффруа де Шарне. Они во всеуслышание, обращаясь к присутствующим парижанам, заявили, что отказываются от своих показаний и клянутся, что ни они сами, ни орден не виновны в чудовищных обвинениях, которые им предъявлены.

Пирс Пол Рид пишет: «Такой поворот событий поставил исполнительных кардиналов в тупик – их заранее продуманный сценарий окончился конфузом. Двух отказчиков королевский маршал быстро увел в камеру. Но слухи о произошедшем разлетелись по всей Франции. И как только они достигли Филиппа IV, тот собрал королевский совет, который и решил предать этих нераскаявшихся еретиков очистительному огню. И в тот же день «в час вечерни» Жака де Моле и Жоффруа де Шарне перевезли на небольшой островок Камышовый посреди Сены, где их должны были предать сожжению.

Как позднее написали очевидцы, Жак де Моле обратился с последним словом к папе Клименту и королю Филиппу – он призвал их, прежде чем завершится этот год, явиться на суд Божий. Перед тем как его привязали к столбу, Великий магистр попросил у охранников разрешения сложить ладони и помолиться. Еще он повторил, что орден Храма невиновен и что он просит Бога отомстить за его смерть и смерть братьев. Как отмечали летописцы, «смерть они приняли с легкой душой», а у всех присутствовавших «их отречение от ложных показаний и презрение к смерти вызвало восхищенное удивление». Двух стариков привязали к столбу и подожгли. Позднее, под покровом темноты, братья из соседнего монастыря августинцев вместе с другими набожными людьми пришли на пепелище и бережно собрали обугленные останки мертвых тамплиеров, словно это были святые мощи».

«Легкая душа» в пламени… Да, это наверняка произвело на зрителей сильное впечатление.

Очевидно, что Орден Храма был уничтожен в результате заговора, автором которого был король Франции Филипп Красивый, стремившийся к максимальной консолидации власти и финансов в руках монарха. Его политика сводилась к поступательному ущемлению прав духовенства, дворянства, горожан. Опирался он на внесословную группу «государевых людей», именовавшихся легистами (законниками).

Тамплиеры, мало того что были серьезной военной силой (подчинялись напрямую Папе Римскому), так еще и обладали серьезными финансовыми ресурсами. При этом, в период своего расцвета они недвусмысленно позиционировали себя как силу, не приемлющую абсолютистские поползновения европейских монархов. Характерен диалог между королем Англии Генрихом III и Великим магистром ордена.

«Вы, тамплиеры… – заявил король, – имеете столько свобод и хартий, что ваши безграничные возможности наполняют вас гордыней и наглостью. То, что вам было так неосмотрительно дано, должно быть предусмотрительно взято обратно, и то, что вам было по неосторожности пожаловано, должно быть продуманным образом отобрано». Но магистр холодно парировал: «Что говоришь ты, о, король! Неуместные слова твои больно слышать. Пока ты будешь справедлив, ты будешь царствовать; но, если ты нарушишь справедливость, ты перестанешь быть королем!».