Эра падающих звёзд

Полицейский начальник без лишних слов дал два-три дня отпуска, когда он попросил об этом, чтобы побыть с семьёй, с сыном. Следующим утром, прихватив свою собаку Дерри, Тэтчер пустился по следу третьего бандита – пришлись кстати вещи, выброшенные тем возле тела убитого дружка. С направлением определился сравнительно быстро – преступник уходил строго на запад, – но собака несколько раз теряла след, поэтому место ночёвки бандита шериф нашёл только во второй половине дня. Подобрал там кое-что, более существенное для нюха собаки. Однако с наступлением вечера, так и не догнав преследуемого, пришлось Тэтчеру остановиться и готовиться к ночлегу. Идти по следу в сумерках опасно: очень вероятно, что беглец обнаружит погоню, причём скорее на слух – по этой же причине шериф не пошёл на поиски вчера в ночь.

Следующим утром он снова встал на след. Скоро нашёл место второй ночёвки бандита, а ближе к середине дня – увидел его в бинокль: теперь надо было держать дистанцию и выжидать до удобного момента. Оружие у Тэтчера было законно приобретённое, поэтому убивать им он не собирался – только в случае смертельной необходимости. Когда он был «солдатом удачи», то ему приходилось выполнять работу с помощью армейского ножа, мачете и удавки. Можно, конечно, пули выковырять из трупа, однако у его противника снайперская винтовка, бьющая насмерть за полторы тысячи ярдов, вдвое дальше, чем эффективная дальность его оружия (к тому же без оптического прицела).

И тут такой оборот! Шериф думал, что бандит устроил привал, но когда увидел, что тот занюхал кокаин, то пригляделся к берегу… чуть сменил место… и увидел вдалеке девчонку. Тэтчер моментально догадался, для чего этот парень решил себя подстимулировать. Инстинкт размножения снёс жертве башку без звука и крови, почище оружия. Теперь этот парень ничего не видит, кроме той девахи. Так гибнут кобели под колёсами машин, когда ветер доносит до них через дорогу запах текущей суки.

А дальше – ещё лучше. Девчонка рванула в перелесок, бандит – за ней. Драгоценная ноша и оружие остались на берегу. Шериф не стал вмешиваться, потому что его задача упростилась донельзя. Нет ни свидетеля, ни потерпевшего. Просто надо взять то, что судьба протягивает в раскрытой ладони. Пусть этот бандит-миллионер побегает пока на свободе, а когда всё же попадётся в лапы закона, ему ещё придётся доказывать, что не припрятал свой окровавленный куш. Да кто же ему поверит?

Закинув потяжелевший мешок на плечо, шериф Тэтчер неспешно скрылся в лесу, в том же направлении, откуда пришёл. Пора возвращаться, чтобы никто, и в особенности его новый помощник, не заподозрил чего либо. Ещё пару месяцев поработать для виду, и можно увольняться со службы. Как раз начнётся осень – самое время перебираться туда, где всё время лето и нет атомных тревог.

Глава двадцать вторая

В то время как Рахматуллин допрашивал Плахуту, Соларин с остальными людьми настиг второго лазутчика. Тот уже перешёл вброд Верхнюю Тулу и находился примерно в семи вёрстах к северу от Ярково, когда его засекли с квадрокоптера. Напрямую к нему рванули две бронемашины. Спустя пять минут, когда до диверсанта оставалось метров триста – он остановился, положил у ног оружие и поднял руки.

Старший лейтенант Соларин сдал Рахматуллину слегка помятого диверсанта, устроил общее построение, провёл краткий осмотр, объявил благодарности, проинструктировал. Затем отдал команду «По машинам!» для своего взвода и ополченцев, влез на броню сам и, обдав кэдэошников моторным выхлопом и пылью, колонна, быстро набрав ход, скрылась за придорожными строениями.

Задача по обнаружению и обезвреживанию разведывательно-диверсионной группы практически была выполнена, оставались оперативные мелочи.

Рахматуллин связался с майором Гамидовым и попросил того выделить собаку – он хотел удостовериться, что найдено всё, что имели при себе диверсанты, а вблизи села нет схрона, созданного группой, возможно, побывавшей здесь прежде. Поэтому вслед за колонной уехал Кинулов, чтобы привезти старшину Чукурилина и овчарку Марту.

Лазутчиков поместили в зарешечённый загон опорного пункта полиции. Запас ключей от опорника хранился у старшего по дому. На головы Стерненко (теперь была известна фамилия Кабула) и Плахуты надели мешки и для надёжности обвязали бечёвкой на шее. Посадили спинами друг к другу. Ещё раньше скотчем заклеили им рты.

Легенда Стерненко о том, что он восстанавливает здоровье, имела вполне очевидное основание – Кабул действительно был ранен около двух месяцев назад вблизи Волгодонска, где несколько подразделений украинской армии добивали остатки бригады ДНР, вышедшей с боями из республики ещё зимой. Бригада, примкнув к федералам, оставалась обособленным подразделением, но постепенно теряла силы как в боях, так и от дезертирства. В тот раз федералы бросили на помощь дончанам моторизованный резерв и оттеснили украинцев. Осколками танкового снаряда и кусками бетона довольно сильно покромсало руку и левую часть лица Стерненко, впрочем, почти не повредив кости.