Эрагон

– Почему? Я же отлично умею обличье менять, – удивился Эрагон. – Никто меня не узнает. И потом, этому Дормнаду наверняка потребуются доказательства – например, чтоб я показал знак у себя на ладони, – чтобы убедиться, что я действительно Всадник и прислан Бромом.

– Возможно, – согласился Муртаг. – Но за тобой Гальбаторикс охотится гораздо более упорно, чем за мной. И потом, – прибавил он загадочно, – если даже меня поймают, то все равно вскоре выпустят на свободу. А вот если поймают тебя, то непременно поволокут в Урубаен, во дворец, и ты вскоре окажешься в темнице и будешь медленно умирать под пыткой – если, конечно, не согласишься служить Империи. Кроме того, в Гиллиде сосредоточена огромная армия – вон, смотри: это ведь не дома, а казармы! Так что попасться там – все равно что предложить себя нашему любимому правителю на тарелочке с золотой каемочкой!

Эрагон посоветовался с Сапфирой. Обвив себя хвостом и уютно устроившись с ним рядом, она ответила:

«Ты мог даже и не спрашивать. Муртаг говорит разумные вещи. Если хочешь, я научу его, что сказать Дормнаду, чтобы тот полностью убедился в его правдивости. К тому же Муртаг совершенно прав: если уж кому-то из вас и стоит рисковать, так лучше тому, кто наверняка сможет пережить плен и допросы».

Эрагон поморщился:

«Мне бы не хотелось, чтобы он ради меня на рожон лез!» Но вслух, хотя и неохотно, сказал:

– Ладно, иди первым. Но если что-нибудь случится, я немедленно последую за тобой.

Муртаг рассмеялся:

– И получится замечательный сюжет для легенды: одинокий Всадник голыми руками одерживает победу над войском короля! – Он снова засмеялся. – Если там что-нибудь не так, то я сперва постараюсь все разнюхать, а уж потом туда соваться.

– Может, лучше сегодня отдохнуть и подождать до завтра? – осторожно предложил Эрагон.

– Зачем же? Чем дольше мы здесь пробудем, тем больше вероятность того, что нас кто-нибудь заметит. И если этот Дормнад действительно может отвести тебя к варденам, то его нужно отыскать как можно скорее. Ни тебе, ни мне не стоит просто так торчать близко от Гиллида.

«И снова он прав!» – сухо заметила Сапфира и поведала Эрагону, что именно следует сказать Дормнаду. А он пересказал все Муртагу.

– Ну что ж, отлично, – сказал Муртаг, опоясываясь мечом. – Если ничего особенного не случится, то часа через два я вернусь. Не забудьте оставить мне поесть. – И он, вскочив на Торнака, махнул им рукой и помчался прочь.

А Эрагон сел у костра и стал ждать, задумчиво поглаживая рукоять Заррока.

Прошло не два часа, а гораздо больше, но Муртаг не возвращался. Эрагон нервно ходил вокруг костра, не выпуская Заррок из рук, Сапфира висела в вышине, оттуда наблюдая за ведущей в город дорогой. Тревогами своими они не обменивались, но Эрагон был готов в любую минуту сорваться с места – и уж тем более если бы Сапфира оповестила его, что из города вышел отряд воинов.

«Смотри-ка!» – воскликнула вдруг дракониха.

Эрагон тут же обернулся, посмотрел в сторону города и увидел, как крошечная фигурка всадника вылетела из городских ворот и во весь опор помчалась по дороге в их сторону.

«Не нравится мне это, – сказал он, залезая на спину Сапфире. – Будь готова немедленно взлететь».

Вскоре Эрагон узнал Муртага, который летел к ним, низко пригнувшись к шее Торнака. Похоже, никто его не преследовал, но он почему-то по-прежнему бешено гнал коня, даже не думая снижать скорость. Галопом влетев в лагерь, он соскочил на землю и выхватил меч.

– Что стряслось? – спросил Эрагон.

Муртаг хмуро спросил:

– За мной никто не гнался от ворот Гиллида?

– Мы никого не заметили.

– Это хорошо. Тогда дайте мне сперва поужинать, а уж потом я все расскажу. Я просто умираю от голода. – Он схватил миску и жадно принялся есть. Утолив самый первый голод, он с набитым ртом стал вываливать новости: – Дормнад согласился встретиться с нами за пределами города завтра на утренней заре. Он сказал, что если сумеет убедиться, что ты действительно Всадник и все это не подстроено, то сам отведет тебя к варденам.

– Где мы должны с ним встретиться? – спросил Эрагон.

Муртаг махнул рукой куда-то на запад:

– Там, за дорогой, на холме…

– Но что же все-таки с тобой случилось в городе?

Муртаг подложил себе в миску еще тушеного мяса и продолжил рассказ:

– Все получилось очень глупо, но опасности от этого не меньше. Меня заметил на улице один человек, мой бывший знакомый… И я сделал то единственное, что было возможно: убежал. Хотя и слишком поздно – он узнал меня.

Действительно глупо, но Эрагон все же не был так уж уверен, что это грозит им опасностью.

– Поскольку я с твоим приятелем не знаком, вынужден спросить: а он никому не скажет?

В ответ Муртаг гадко усмехнулся и сказал:

– Если бы ты его хоть раз увидел, тебе бы и спрашивать не пришлось. У него от рождения язык во рту плохо привинчен, вот и болтается, как тряпка, все тут же первому встречному выбалтывает. Так что вопрос не в том, расскажет он или нет, а в том, кому первому он все расскажет. И если кому-то из тех, кого мы опасаемся, нам грозят крупные неприятности.